Ответить на этот вопрос ведущим программы «Лукавая цифра» Антонине САМСОНОВОЙ и Алине ГРЕБНЕВА в эфире радиостанции «Эхо Москвы» попыталась Чулпан ХАМАТОВА, Заслуженная артистка России, лауреат Государственной премии в области театрального искусства, член Общественной палаты Российской Федерации и одна из учредителей благотворительного фонда «Подари жизнь». Что сама Чулпан ХАМАТОВА называет самым главным делом своей жизни.
Алина ГРЕБНЕВА: Очень рада Вас видеть, спасибо большое, что согласились прийти к нам в эфир. И начнем мы с цифр, раз уж у нас программа так называется. На первой странице сайта фонда «Подари жизнь» есть информация о том, что за прошлый год вам удалось собрать 304 миллиона 314 тысяч 683 рубля. Я считаю, что нужно каждый рубль называть, потому что дело такое важное и нужное. Вы могли бы рассказать, откуда приходят эти деньги?
Чулпан ХАМАТОВА: Это не государственные деньги, потому что у нас негосударственный фонд. Это деньги частных лиц — примерно одна треть. То есть людей, которые хотят помогать детям. А именно детям, страдающим онкологическими заболеваниями. Общая сумма складывается, в основном, из очень небольших пожертвовании. На сайте фонда «Подари жизнь» можно увидеть, что все складывается из очень небольших пожертвований: там есть суммы и в 50 рублей, есть суммы в 100 рублей. Но к счастью, за счет количества неравнодушных людей получается вот такая очень весомая сумма. То есть это обычные люди, которые жертвуют небольшую сумму через «Сбербанк». Спасибо «Сбербанку России», который сделал очень удобную систему помощи. Людям не нужно заполнять платежки. Человек просто приходит в отделение «Сбербанка», говорит: «Я хочу помочь фонду «Подари жизнь» и в уже заполненные платежки просто вносится сумма. Единственное, что нужно иметь при себе паспорт. Безусловно, поступают деньги и от фирм, которые вписали нас в свои благотворительные программы. Есть просто наши друзья, которые уже давно помогают врачам и помогают фонду. Небедные люди, так скажем.
Алина ГРЕБНЕВА: Наши слушатели задали вопрос через сайт «Эха Москвы». Ели коротко, суть его в том, что по последним данным одного уважаемого журнала у нас в России сейчас 77 миллиардеров. Пусть вот эти богатые, обеспеченные люди отвечают за несчастных бедных больных детей. Почему это нужно обычным россиянам, у которых своих проблем более, чем достаточно?
Чулпан ХАМАТОВА: Я думаю, в большинстве своем эти миллиардеры все равно за что-то да отвечают. Это смешно перекладывать ответственность на людей, у которых есть деньги, и требовать от них, чтобы они решали все, все, все проблемы, которые есть сегодня. Ни в одной развитой стране мира нет такого. В Америке собирается миллион долларов ежедневно, при этом средний взнос 5 долларов. Поэтому я думаю, нам не стоит придумывать велосипед, когда это все уже клинически доказано во всем развитом мире.
Антонина САМСОНОВА: Чулпан, с кем проще работать? Ведь условно есть три аудитории. Три типа помощи. Помощь от компании, помощь от очень богатых людей, которые могут сразу пожертвовать значительные суммы, и помощь от населения, которые действительно переводят небольшие суммы (у нас есть статистика, что средний взнос 100-200 рублей)?. До кого проще достучаться?
Чулпан. ХАМАТОВА: Безусловно, проще достучаться до людей, у которых есть деньги, и которые лично с тобой знакомы, или, которые лично знакомы с врачами, лечащими детей с онкологическими заболеваниями. То есть там достукиваться не нужно. К счастью, у нас есть такие друзья, которые сами проявляются, когда слышат или видят где-то призыв о помощи. На канале РТР в конце прошлой весны — перед 1 июня — мы делали концерт «Подари жизнь», который впервые был ориентирован на просто людей. Можно сказать, на самую бедную часть населения. Бедную, но неравнодушную. Мы очень хотели достучаться и объяснить, что помогать это легко. Самое главное этого хотеть. И мне кажется, этим концертом и потраченными на него силами нам это удалось. Потому что мы долго мучились, когда грянул кризис. И не знали, какую политику сейчас нам выбрать. Все собрались, весь попечительский совет фонда, и решили все-таки обратиться к просто людям, которые неравнодушны к бедам своих детей.
Алина ГРЕБНЕВА: Опросы общественного мнения показывают (данные ВЦИОМ), показывают: больше половины жителей нашей страны (53%) признаются, что за последние 5 лет они вообще не помогали. Не перечислением денежных средств, ни какими-то вещами или игрушками…
Антонина САМСОНОВА: При этом у них были опции выбрать: я дал милостыню на улице, я помог своей тетушке… Все, что угодно. Но нет, 53% ответили, что не помогали.
Чулпан ХАМАТОВА: Мне кажется, требовать резкого переворота в сознании нашего общества, это даже жестоко по отношению к этому обществу. Потому что, во-первых, мы еще не предоставили всех условий, чтобы помогать было удобно. Во-вторых, мы еще не доказали, что если ты помогаешь, или переводишь деньги, то эти деньги доходят до адресата. На это нужно время. И на это нужны какие-то доказательные поступки тех фондов, которые работают в этом направлении. Фонд «Подари жизнь», надеюсь, в том числе. Ну, и вообще как-то очевидное снижение уровня ценностей тоже не подталкивает к тому, чтобы люди вдруг стали самоотверженнее, добрее.
Антонина САМСОНОВА: Мы часто общаемся с благотворительными организациями, с их представителями, видим их интервью. Но первый раз слышу, что на вопрос о том, почему так мало россиян не перечисляют деньги, представитель благотворительной организации отвечал: потому что мы не доказали. Потому, что мы не сделали…
Чулпан ХАМАТОВА: Работа в фонде показывает мне, что равнодушных людей, таких клинических циников, очень мало на самом деле. Гораздо больше людей неравнодушных. Они просто хотят точно знать, что те деньги, которые они переводят, дойдут до ребенка, а не осядут в чьем-нибудь кармане. И просто нужно создать им эти условия. У нас с созданием этих условий как раз большая проблема. Большая проблема, например, налогообложение благотворительных организаций. Если мы, как фонд, повторно помогаем одному и тому же ребенку, то мама ребенка должна заплатить 13% налога за полученную помощь. Например, ребенку требовалось дорогостоящее лекарство и мы помогли его приобрести. А через месяц ему требуется трансплантация костного мозга, которая стоит уже десятки тысяч евро. И если фонд оплачивает эту трансплантацию, то есть ребенок получает вторичную помощь А откуда у мамы, которая приехала не из Москвы с зарплатой 4-6 тысяч рублей такие деньги, заплатить 13% с 15 тысяч евро (это минимальная стоимость подобной операции)?
Антонина САМСОНОВА: А вы говорили с чиновниками?
Чулпан ХАМАТОВА: Два года уже лежит этот законопроект. Он разработан и находится где-то на согласовании, в каких ведомствах или уже в Госдуме. Может быть, все так долго, поскольку наша проблема — одна из многих, решение по которым он содержит. Но пока ситуация, мягко говоря, идиотская. Потому что одно дело, когда нужны деньги для выздоравливающего ребенка. Но иногда, к сожалению, ребенка не удается спасти. И финансово выпотрошенным болезнью родителям даже не на что организовать похороны — все в долгах. И если наш фонд оплачивает похороны, то маме погибшего ребенка из налоговой инспекции приходит бумага с требованием заплатить налоги с этой суммы.
Алина ГРЕБНЕВА: Депутаты Госдумы, которые, может быть, сейчас нас слушают, надеюсь, проявят человечность и откопают в ворохе своих бумаг законопроект, о котором только что говорила Чулпан ХАМАТОВА.
Антонина САМСОНОВА: Когда Вы рассказываете о благотворительности, часто говорите — «незаметно». И мне кажется, это очень важно, потому что когда ты видишь в интернете фотографии больных детей и дальше ты можешь нажать на кнопочку, прочитать историю этого ребенка, то даже не столько страшно деньги потом пожертвовать, не жалко денег, сколько страшно за себя и за свои моральные переживания. Тебя же вырубает на два часа после этого. После того, как ты прочитал про какого-то больного ребенка. На два часа в лучшем случае. Вы в это погружены, видимо, постоянно. Как Вы с собой справляетесь. Как вы справляетесь с этим постоянным ощущением и страхом этих ужасных историй?
Чулпан ХАМАТОВА: Ну, во-первых, я не одна. У нас очень крепкая команда. И я думаю, что если бы не мои друзья, которые вместе со мной работают в фонде, может быть, я бы и не справлялась. Во-вторых, истории на самом деле редко бывают страшными. Все-таки в большинстве случаев они очень светлые, прекрасно заканчивающиеся. А это ну очень дорогого стоит.
Антонина САМСОНОВА: Я просто несколько раз наблюдала, когда по радио начинается какой-то призыв: помогите такому-то ребенку и дальше история, люди переключают, потому что тяжело это слушать. Не деньги отдать тяжело, а слушать это тяжело. Погружаться в это тяжело.
Чулпан ХАМАТОВА: Не знаю, что тут сказать. Дай Бог, что это никогда Вас не коснется. И как-то все пройдет стороной, и Вы так всю жизнь будете переключать радио. И, наверное, было бы прекрасно, такие стальные нервы иметь. На самом деле это же просто побег от какой-то эмоции, которая может встряхнуть человека. Мне кажется, ничего с этим сделать нельзя. Если человек этого боится, то насильно как-то его окунать, как в прорубь, в эту среду очень опасно. Это может не помочь ни детям, ни человеку. Значит, эти люди будут всегда переключать. Ничего страшного — есть много других, которые не переключают и которые все-таки задумаются «Как лично я могу помочь этому ребенку?!».
Интервью в полном формате вы можете прочитать или прослушать на сайте радиостанции «Эхо Москвы»: http://www.echo.msk.ru/programs/figure/657133-echo/.
