Мегасобытия, подобные Олимпийским играм, прежде всего являются спектаклями. Благодаря величию, визуальной силе и символической целостности они воплощают в себе то, что Ги ДЕБОР в «Обществе спектакля» определяет как основу обществ, в которых доминируют масс-медиа: производство и потребление образов. Символические дивиденды от мегасобытий, потребляемых как спектакли, особенно ценятся в тех городах и регионах, которые прежде оставались на периферии глобальных культурных процессов, а теперь стремятся нарастить символический капитал.
Начиная с пекинских Олимпийских игр 2008 года, в мире наметилась тенденция к перенесению мест проведения мегасобытий за пределы Западной Европы и Северной Америки. Чемпионат Европы по футболу 2012 года в Польше и Украине, зимние Олимпийские игры 2014-го в Сочи и летние 2016-го в Рио-де-Жанейро, чемпионаты мира по футболу 2010-го, 2014-го, 2018-го и 2022 годов в Южной Африке, Бразилии, России и Катаре стали наиболее показательными примерами этого тренда.
Подобное развитие стимулируется двумя главными факторами, один из которых связан с теми, кто претендует на организацию у себя глобальных зрелищ, а другой — с теми, кто производит отбор претендентов. Рост развивающихся рынков расширил число претендентов, создав необходимую финансовую и инфраструктурную базу, а также обеспечив технические возможности, позволяющие составлять заявки, которые удовлетворяют требованиям (или даже превосходят их) выбирающих органов в лице МОК и ФИФА.
В то же время западные страны, столкнувшись с долговым кризисом, не слишком склонны оплачивать счета, связанные с приемом мегасобытий на своей территории. Что же касается отборочных комитетов, то передача прав на мегасобытия развивающимся странам играет заметную роль в освоении новых рынков с большим потенциалом роста, а в этом очень заинтересованы корпоративные спонсоры, чей вклад в бюджет таких мероприятий доминирующий.
Более того, в развивающихся экономических системах крупные города, принимающие мегасобытия, менее скованы финансовыми и планировочными ограничениями, чем западные столицы.
Пространственный сдвиг сопровождается пересмотром причин, заставляющих претендентов подавать заявки на организацию таких событий. Теперь в роли соискателей выступают не отдельные города, жаждущие рабочих мест и инвестиций, но государства, желающие обзавестись площадкой для демонстрации достижений и статуса на международной арене.
Конструирование и презентация миру образа экономической состоятельности и геополитического влияния — неотъемлемые черты Олимпийских игр в Пекине и Сочи. Таким образом, символическая составляющая производства национального бренда — сам спектакль — зачастую перевешивает материальные выгоды в виде экономического роста или развития инфраструктуры.
Олимпиада в Сочи — это существенный элемент нарратива «вставания с колен», восстановления статуса великой державы и возвращения в «высшую лигу» мировой политики. По словам пресс-секретаря Президента РФ Дмитрия ПЕСКОВА, в то время как Европа переживает финансовый кризис, Россия намерена продемонстрировать Западу свою способность справляться с масштабными международными проектами.
Все возрастающее количество спортивных соревнований проводится в незападных странах поднимает важный политический вопрос о том, как эти мегасобытия способствуют переопределению культурных и социополитических границ между этими странами и Западом. Происходит ли при этом приближение стран-организаторов к западному нормативному порядку, или же происходит обратное движение? Именно незападные правительства стремятся к получению политических дивидендов от мегапроектов.
Например, на церемонии закрытия Универсиады в Казани мэр южнокорейского города Гванджу, в котором состоятся следующие всемирные студенческие Игры, сделал политическое заявление о том, что на них должна выступить объединенная корейская команда.
Президент Азербайджана Ильхам АЛИЕВ, принимая вернувшуюся с Универсиады команду своей страны, с гордостью заметил, что она была девятой в Европе и первой среди мусульманских стран — заявление, которое отражает дискуссии об идентичности в этой стране.
Украинский вице-премьер Константин ГРИЩЕНКО, приветствуя студенческую команду, отметил вклад ее выступления в Казани в укрепление престижа украинского высшего образования и популяризацию здорового образа жизни.
На этом фоне становится понятным, что проблема не в том, как избежать политических параллелей при организации спортивных мегасобытий, а как сделать их эффективными. Например, посол США в РФ Майкл МАКФОЛ во время своего посещения Универсиады напомнил о так называемой «пинг-понговой дипломатии», которая сыграла свою роль в сближении США и Китая во время холодной войны.
Американский рпосол резонно предположил, что необходима реинтерпретация смысла спортивных мегасобытий — вместо пропаганды национализма они должны превращаться в площадки взаимодействия между государствами и обществами.
Предстоящая Олимпиада в Сочи придала новый импульс сотрудничеству России с США, Великобританией и Грузией в сфере безопасности. Проекты с участием крупного европейского бизнеса также могут сыграть позитивную роль. Германские, французские, австрийские и швейцарские корпорации, работающие в Сочи, мотивированы в первую очередь прибылью, но их инвестиции могут дать и социальный эффект.
Например, проекты в сфере телекоммуникации могут способствовать укреплению сетевых форм взаимодействия между социальными группами, относительно независимых от государства. Европейские инвесторы также часто приносят с собой более высокие деловые и институциональные стандарты в виде, например, практики государственно-частного партнерства, идея которого стала одним из приоритетов российского председательства в «большой двадцатке».
По материалам Environment and Planning и Ponars Eurasia.
