Мэром Риги вот уже 5 лет является Нил УШАКОВ — не просто русскоязычный гражданин Латвии, а называющий себя русским. Возглавляемая им партия «Согласие» по итогам недавних выборов получила без малого четверть мандатов Сейма. Однако успех этнических русских в латвийской политике совсем не вяжется с муссируемой в российских СМИ темой о притеснении русскоязычного населения в Латвии. О том, на чьей стороне правда, PolitRUS беседует Алексом ГРИГОРЬЕВСОМ — одним из немногих латвийских общественных деятелей, кто после обретения Латвией независимости открыто выступал за официальное двуязычие — латышский и русский языки.
— Алекс, если верить российским федеральным каналам, большинство русских в Латвии лишены части гражданских прав — кто тогда голосует за УШАКОВА и его партию? Почему они отказываются сдавать экзамен по национальному языку? Ведь это обычная мировая практика для получения гражданства, применяемая, кстати, и в России. Да и сложно поверить, что прожив многие годы в Латвии, люди не знают языка…
— На Ваши вопросы нужно отвечать либо с цифрами и сборником законов в руке, либо философски, с исторической перспективой. Думаю, что более актуален именно философский подход.
Основная проблема в том, что латыши и большая часть этнических русских по-разному видят почти все основные события XX века. До сих пор находятся люди, большинство из них этнические русские, которые считают, что присоединение Латвии и других балтийских стран к СССР не было насильственной (с угрозой применения военной силы) оккупацией, с последующей аннексией.
Латыши, среди которых еще много свидетелей тех событий, видят в сговоре СТАЛИНА и ГИТЛЕРА (пакт МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА) 1939 года начало и причину целой цепи трагических для Латвии событий: начала мировой войны на своей территории с введением советских войск, утраты государственной независимости, трех последовательных оккупаций — советской, нацистской и снова советской, с массовыми репрессиями во всех случаях; слома демографической структуры страны в результате упомянутых репрессий, ликвидации латвийского еврейства, массовых депортаций населения в Сибирь, массового бегства от советских войскна Запад, участия латышей в войне на стороне как Германии, так и СССР и, самое главное, массового перемещения населения России (и, в меньшей степени, других союзных республик) в Латвию cнавязыванием русского языка во всех сферах жизни.
Соответственно, распад Советского Союза, в разрушении которого латыши активно участвовали, и в котором многие русские видят «главную геополитическую катастрофу XXвека», латыши восприняли как освобождение от национального гнета и шанс на восстановление нации.
Так многие русские в Латвии, никуда не выезжая из своих квартир, за несколько месяцев превратились из имперской нации со всеми соответствующими привилегиями в национальное меньшинство, оккупантов и колонистов. То, что они таковыми были и прежде, они не чувствовали, как не видели и не воспринимали всерьез глубочайшего дискомфорта латышей от их массового незваного присутствия.
Особенно оскорбляло латышей пренебрежительное отношение приезжих к латышскому языку, принципиальный отказ его учить и использовать. А русских возмутил отказ латвийского государства предоставить латвийское гражданство всем жителям страны на момент восстановления независимости.
Автоматически гражданство получили только потомки граждан уничтоженной Советами в 1940 году республики. Остальным предлагалось пройти процедуру натурализации с достаточно серьезным экзаменом на знание латышского языка. Чаще всего это требование и сам отказ предоставить гражданство без всяких условий и вызвали обвинения, в основном со стороны России, в нарушении прав русских в Латвии.
К счастью, на бытовом уровне, не работе и даже на улице отношения продолжали оставаться приемлемыми, и постепенно сложился нигде официально не зафиксированный компромисс: гражданские права за признание роли латышского языка как единственного государственного.
Никаких массовых нарушений прав человека по национальному признаку в Латвии нет. Достаточно сказать, что первым главой государства после восстановления независимости был Анатолий ГОРБУНОВ, по происхождению из русских староверов.
Но разные взгляды на историю и нынешнее положение вещей, в частности на латвийско-российские отношения, не говоря уже о Крыме и Украине, сохраняются. У нас говорят, что от любви до ненависти один разговор — об Украине.
Партия «Согласие» воспринимается русской партией, но среди ее лидеров немало латышей. С другой стороны, и в условно латышских партиях есть русские. Например, бывший Министр образования, а позднее — Министр экономики Вячеслав ДОМБРОВСКИЙ (однофамилец бывшего премьера) — русский.
Депутаты от правящей партии «Единство» Андрей ЮДИН и Алексей ЛОСКУТОВ — очень видные представители русской диаспоры в Сейме и очень влиятельные депутаты. Уровень интегрированности латвийского общества оставляет желать лучшего, но ситуация постепенно улучшается.
— В последние несколько лет у российских предпринимателей средней руки стало популярным сначала открывать бизнес в государствах Балтии и особенно в Латвии, приобретать там недвижимость, затем перевозить семью. Иные и сами уже переехали, работая в России «вахтовым способом» или вообще закрыв бизнес на Родине. Правительство Латвии принимает специальные законы для привлечения состоятельных россиян или «обычное» латвийское законодательство само по себе настолько приветливо?
— Есть программы привлечения инвестиций, и они дают возможность инвесторам получить вид на жительство. Кроме того, пока еще работает программа привлечения средств в строительство, согласно которой, вид на жительство можно получить, купив недвижимость на определенную сумму.
К сожалению, эта программа уже приводит к новым ценовым «пузырям», и ее, в нынешнем виде, в ближайшее время придется прекратить или перепрофилировать. Вполне естественно, что этими программами пользуются прежде всего россияне.
Во-первых, Россия ближе и у многих москвичей и петербуржцев сохранилась привычка отдыхать на дюнах балтийского побережья, где есть свежайший латвийский творог с натуральной, не из молочного порошка, сметаной.
Во-вторых, ожидаемая нестабильность российской политической ситуации так же способствует желанию приготовить запасную посадочную полосу. Почему бы не в Латвии, где близко, намного больше порядка, и все говорят по-русски?!
— Латвия лидирует среди стран Балтии по объемам торговли с Россией — порядка 9% всего внешнеторгового оборота. По итогам прошлого года он вырос на 16,5%, причем положительная динамика наблюдалась с обеих сторон. Однако после присоединения Латвии к санкциям в отношении России логично ожидать спада. Насколько это уже отразилось на экономике Латвии и как успешно идет переориентация с российского на другие рынки?
— Я не специалист по внешней торговле, но, думаю, что пропорция торговли с Россией в 10% или меньше — это здоровая, осторожная пропорция. Россия — ненадежный торговый партнер, прежде всего в политическом смысле.
То она устанавливает политически мотивированные цены на газ, то, из тех же соображений, придирается к сыру и шпротам, а то вдруг нападет на кого-нибудь, и приходится прибегать к санкциям. Теперь Россия живет в режиме санкций против товаров Евросоюза, и, насколько мне известно, производители наших молочных продуктов пострадали.
К торговле с Россией приходится относиться как к быстрым и очень рискованным деньгам. Свои деньги в компанию, более чем на 10% зависящую от торговли с Россией, я бы не вложил ни за какие коврижки.
Между тем есть жизненно важные отрасли латвийской экономики, где эта зависимость стопроцентная, или близкая к таковой. Это газ и транзит грузов. У «Газпрома», да и вообще у России, в Латвии мощное лобби, а том числе в виде партии «Согласие» — партнера «Единой России». Поэтому общая переориентация экономики на уход от такой зависимости осуществляется медленнее, чем хотелось бы.
Но все-таки она происходит. Четверть века назад, когда мы провозгласили восстановление независимости, почти 100% латвийской торговли было с Россией и другими республиками экс-СССР. Теперь большая часть торговли приходится на Европейский союз.
