РУБЕН САФРАСТЯН: «СБЛИЖЕНИЕ РОССИИ С ТУРЦИЕЙ ПРОИСХОДИТ НЕ В УЩЕРБ ИНТЕРЕСАМ АРМЕНИИ»

РУБЕН САФРАСТЯН: «СБЛИЖЕНИЕ РОССИИ С ТУРЦИЕЙ ПРОИСХОДИТ НЕ В УЩЕРБ ИНТЕРЕСАМ АРМЕНИИ»
103

В интервью PolitRUS ведущий армянский тюрколог, директор Института востоковедения Национальной Академии наук Армении Рубен САФРАСТЯН рассказал о влиянии российско-турецких отношений на интересы Армении, отношениях Турции и Запада, позиции Армении и диаспоры в вопросе признания геноцида армян в Османской Турции и компенсаций за это преступление, а также перспективах армяно-турецких отношений.

— Господин САФРАСТЯН, как Вы считаете, что значит дата столетней годовщины геноцида армян? Закрывается ли этим вопрос или борьба будет продолжена?

— Даже более чем уверен, что да. Потому что столетие — чисто символическая дата. Борьба будет продолжаться и за признание и за получение компенсаций.

— То есть, никаких юридических ограничений  или срока давности на подобные преступления нет?

— Нет, конечно. Такие преступления не имеют срока давности.

— Вы упомянули требование компенсаций. Почти все Президенты Армении говорили, что никаких требований к Турции у нас нет, и мы хотим только признания геноцида. Но в последнее время все чаще делается упор не только на признании, но и на компенсации.

— Я не думаю, чтобы Президенты Армении публично, официально заявляли, что у нас нет требований. Просто, эти требования не озвучивались. Я думаю, что это вполне логичное продолжение процессов признания, потому что, если идет борьба за признание и осуждение преступления геноцида, то каждое преступление, а геноцид — это тягчайшее преступление против человечества, должно быть наказуемо, преступник должен быть наказан, то есть должна быть необратимость наказания за преступление.

И вполне понятно, что преступление геноцида против армян должно быть наказуемо: наказание может быть и в виде компенсации различного рода, и в виде чисто политического или морального удовлетворения, то есть когда Турция принесет официальные извинения за это преступление.

Но может быть и компенсация территориальная, потому что армянский народ был уничтожен в своем огромном большинстве на территории своей исторической Родины, на территории, на которой он в течение тысячелетий творил, создавал. Геноцид армян, это такой тип геноцида, который фактически имеет своей целью лишение Родины — это патрицид.

Поэтому, я думаю, что вполне логично наступит момент, когда армянский народ будет требовать различные виды компенсации за это преступление, и я не исключаю возможность и каких-то территориальных компенсаций.

В принятой Всеармянской декларации к 100-летней годовщине геноцида армян говорится о разработке пакета правовых требований к Турции. Как Вы считаете, кто должен работать над этим пакетом — Армения, диаспора или работы должны вестись совместно?

— Я имею свое видение этого вопроса. Вот уже 15 лет публично высказываюсь за то, чтобы была создана некая комиссия, состоящая из представителей Республики Армения, Арцаха, диаспоры, которая включала бы в себя лучших специалистов по истории, международному праву. Не исключаю присутствия представителей других государств в комиссии, которая бы специально занималась этим вопросом — созданием пакета требований к Турции.

Должен отметить, что подобного рода попытки уже осуществлялись, инициативы были, создавались какие-то группы, которые работали в этом направлении, но такой всеобъемлющий, или стремящийся к тому, чтобы быть всеобъемлющей, работы, которая проводилась бы, координируя все возможные варианты, все возможные силы специалистов, такого пока что не было.

Это должно быть, я думаю, в рамках государственной комиссии, которая сейчас работает, должны быть созданы группы специалистов или комиссия, как я уже сказал, которые бы работали дальше в этом направлении.

— Были ли в мировой практике прецеденты выплат компенсаций, не считая Холокоста? Ведь компенсации за Холокост, и вообще его признание, были навязаны побежденной Германии странами-победителями.

— Во-первых, надо подчеркнуть то обстоятельство, что такого широкого геноцида, если можно употребить это выражение в отношении геноцидов, как армянский и еврейский, не было. Это такие случаи геноцидов, которые ближе всего подходят к определению геноцида.

Так что, мы, когда изучаем прецеденты в истории, должны изучить в первую очередь то, что связано с еврейским холокостом, потому что все другие случаи геноцидов не достигали таких размеров, не были такими широко организованными, не были такими централизованными, такими идеологически обоснованными геноцидами, как армянский и еврейский.

Поэтому я считаю возможным проведение параллелей только между двумя этими случаями геноцидов, хотя были случаи, когда выплачивались какие-то чисто символические компенсации, это было.

— Среди части турецкой общественности сейчас звучат голоса о необходимости признания геноцида. Как Вы считаете, насколько вероятен приход к власти в Турции вот этой просвещенной части общества?

— Должен отметить, что недавно одним из стамбульских университетов проводился опрос, который выявил, что примерно 9,1% населения страны считает, что Турция должна признать геноцид. Думаю, эта цифра довольно завышена, если проводить подобные опросы не в столице или крупных городах, а где-нибудь в провинции, то конечно, процент будет намного ниже.

Но, тем не менее, Вы правы, что среди турецкого общества есть небольшая группа людей, представители интеллигенции, большей частью ученые, студенты, активисты общественных организаций, которые не только знают правду, но и пытаются признанием геноцида «уйти» от вероятности быть названным народом, совершившим геноцид, от этого темного пятна на челе Турции.

Есть такие люди, которые понимают, что надо работать в этом направлении, но я более чем уверен, что нынешнее поколение турецких руководителей не признает геноцид. Я делаю этот вывод на основе моих многочисленных встреч с представителями правительственных кругов Турции на протяжении более двух десятков лет, а также с представителями той части турецкого истеблишмента, которая связана с правительственными, официальными кругами.

То есть, эти люди более чем уверены, что они должны бороться против признания геноцида армян. А вот что будет, когда сменится поколение турецких руководителей, придет новое поколение…

Я все такинадеюсь, что среди нового поколения турецких руководителей найдутся люди, которые не только будут осознавать эту необходимость, но и найдут в себе смелость сделать какие-то реальные шаги.

Говорю и подчеркиваю — найти в себе смелость, потому что в Турции это очень и очень трудно, и убийство Гранта ДИНКА свидетельствует о том, что люди, которые говорят правду, в Турции находятся под непосредственной опасностью стать жертвой какого-нибудь экстремиста или экстремистской организации.

— Что означает отзыв Президентом Армении армяно-турецких протоколов из парламента? Можно ли считать, что нынешний этап нормализации отношений завершен и можно ли ожидать в ближайшем будущем нового процесса?

— Для меня то, что произошло, было вполне логичным. Я предполагал, что это будет где-то до апреля текущего года, но произошло раньше. Все было вполне предсказуемо и ожидаемо, потому что процесс с заглох, и заглох по вине Турции. Потому что Анкара, поставив свои подписи под этими протоколами, буквально на следующий день начала предъявлять какие-то предварительные требования Еревану, которые не были зафиксированы в протоколах. То есть, она сразу же нарушила то, что сама же подписала.

Имея такого переговорного партнера, конечно надеяться, что процесс этот будет продолжаться, нет никаких оснований. Тем более, что после подписания этих протоколов, официальная Турция фактически не сделала ни одного реального шага в направлении нормализации межгосударственных отношений с Арменией.

Не вижу никаких признаков того, что эта политика Турции будет меняться. Турция проводит в отношении Армении политику давления. Эта политика имеет свое четкое обозначение в теории международных отношений — политика давления, с тем, чтобы используя неудобное географическое положение Армении, добиться изменения ее курса: внешнеполитического, в отношении геноцида, в отношении карабахского вопроса и так далее.

Как специалист, хочу подчеркнуть, что в современной практике межгосударственных отношений только менее 10% отношений между государствами основывается на такой политике, на такой парадигме. Более 90% отношений в современной международной системе основывается на поисках каких-то компромиссов.

Причем с декабря 1991 года, когда Турция признала независимость Армении, она сразу же поставила определенные условия, с тем чтобы установить дипломатические отношения, нормальный приграничный режим между двумя государствами, то есть, эта политика, я думаю, будет продолжаться

— Как Вы прокомментируете сближение Россия с Турцией, особенно в энергетической сфере? Может ли это сближение и сотрудничество сказаться на союзнических отношениях России с Арменией и армянских интересах?

— Тут я должен отметить ряд обстоятельств. Первое, конечно, то, что сближение только намечается — пока согласия, насколько я знаю, в отношении цены на газ. Турция выдвигает все новые требования, и у меня есть предположение, что Турция просто ведет большую торговлю, не только с Россией, но и с Западом, с Европой, с тем чтобы получить для себя наиболее благоприятную возможность. И если она получит какие-то преференции со стороны Европы, то откажется от проекта с Россией. Просто нельзя исключать эту возможность.

Во вторых, конечно же, в целом наблюдается процесс сближения России и Турции в торгово-экономической сфере. Этот процесс идет, но вместе с тем я считаю, что в геостратегическом отношении Россия и Турция остаются, по большому счету, соперниками, в частности на Южном Кавказе.

В одной из своих статей я охарактеризовал этот период отношений между Россией и Турцией как своеобразное геостратегическое перемирие с какими-то тенденциями к более теплым отношениям, но все таки, это перемирие.

Пока что союзнических отношений между двумя государствами нет, и если основываться на том небольшом анализе, который я провел, то это сближение между Россией и Турцией в торгово-экономической сфере не может отразиться на общей геостратегии России. Я уверен, что геостратегия России учитывает фактор Армении, как союзника, поэтому союзнические отношения, и не только межгосударственные, но и в рамках ОДКБ, я думаю, останутся, и будут на высоком уровне.

— Турция всегда была проводником политики США в регионе, но сейчас заметно стремление Анкары к большей независимости. Возможен ли отход Турции от своей традиционной роли форпоста США и как на это отреагирует Запад?

— Конечно, США и некоторые государства Западной Европы негативно оценивают те процессы, которые проходят, как Вы отметили во внешней политике Турции. Иногда звучат довольно резкие окрики со стороны Вашингтона в отношении Анкары, но мы должны исходить из фактов, из реальности сегодняшнего дня, а реальности сегодняшнего дня следующие — Турция остается членом НАТО, причем она вполне лояльный член НАТО. Это во-первых.

А, во-вторых, Турция находится в большой зависимости от Соединенных Штатов в области поставки вооружений, не говоря уже о каких-то других сферах. Так что, я думаю, наблюдаемое сегодня в отношениях между Турцией и Западом, и в частности между Турцией и США — это разногласия тактического характера. Стратегически Турция остается членом союза государств Запада.

АКТУАЛЬНО