В Украине решили переписать школьный учебник истории и добавить в него новый параграф — о войне с Россией. При этом, Россия названав нем агрессором, а гражданская война — борьбой за демократию и независимость.
Возможно ли разделить народы России и Украины? И как Россия должна действовать в условиях новой холодной войны? Об этом – в беседе с председателем Изборского клуба, знаменитым российским писателем и журналистом Александром ПРОХАНОВЫМ.
— Александр Андреевич, в учебниках Украины появилась формулировка «Россия – агрессор». Фильмы запретили, телевизионные каналы тоже. Они пытаются, что ли, навсегда отделить Украину от России? Возможно ли это?
— В 1991 году рассекли страну. Разделили тело единого народа, состоящего из русской ветви и украинской ветви, и предложили этим рассеченным телам стремительно строить свои государства.
Украина стала строить свое государство по примитивному, очень жестокому сценарию украинизации доставшейся ей территории. Результат этой украинизации — майдан, война в Донбассе. Эта украинизация продолжается.
Россия, от которой Украина хочет оттолкнуться и уйти навсегда из нашей общей истории, она является главным объектом нападок. Поэтому Россия не только агрессор, Россия — традиционный враг, колонизатор.
Как глубоко это перекодирование народа может пройти? Мне кажется, оно может произойти достаточно глубоко. Но в глубине этот код не стирается, как не стирается номер мотора в автомобиле, который угоняет угонщик.
Поэтому я убежден, что будут времена — я не знаю, когда они наступят, завтра или через несколько лет, — когда опять эти ткани будут восстанавливаться. И люди культуры, философы поймут, что это чудовищное расчленение, расслоение — это огромное преступление перед нашими двумя народами и коллективной историей.
— То есть Вы считаете, что невозможно отделить Россию от Украины?
— Невозможно. Недаром усилия по отделению носят такой свирепый, такой тотальный, такой безрассудный характер.
— Складывается ощущение, что сейчас не только в Украине, но и в других странах тоже ведутся попытки на государственном уровне как-то изменить отношение к истории, к исторической памяти. Пример тому Польша, которая сейчас настаивает на том, чтобы поставить в России памятник трагически погибшему президенту Леху КАЧИНЬСКОМУ. При этом польские власти не разрешают поставить под Краковом памятник красноармейцам.
— Естественно, между современной польской элитой, натовской, прозападной, русофобской элитой и Россией идет схватка, идет борьба. Но и здесь не все безнадежно. Эта «холодная война», повторяю, недолговечна. Она преодолима. Недаром, когда патриарх Русской Православной Церкви приехал в Польшу, он предложил концепцию исторического примирения двух народов.
— Что делать России в ситуации такой идеологической агрессии? Хладно смотреть со стороны, надеяться, что они все-таки одумаются, или какие-то действия предпринимать?
— «Холодная война», связанная с атаками одной страны на другую, предполагает ответы. Скажем, холодная война, которая велась против Советского Союза, была нами проиграна по той причине, что к концу этой «холодной войны» мы не смогли создать субстрат, с помощью которого ответили бы на эти нападки Голливуда, что «Советский Союз — империя зла».
Сегодня эта культура у нас еще недостаточна, мы должны создать ее с привлечением и журналистов, и политтехнологов, и философов, и антропологов, и знатоков религии, и знатоков теории хаоса, теории образов.
Думаю, что мы еще не нашли верных ответов. Удар на удар или, не знаю, плевок на плевок. Нет, должны быть ассиметричные ответы, ассиметричные формы взаимодействия. Мы сейчас работаем над этим.
