В каком русле будут развиваться отношения между Ираном и Россией после полного снятия с Тегерана санкций и не станет ли регион Южного Кавказа ареной геополитической борьбы между двумя странами — об этом в комментарии руководителя экспертно-аналитической сети PolitRUS, российского политолога Виталия АРЬКОВА порталу The Great Middle East:
ВИТАЛИЙ АРЬКОВ
— С учетом последних событий в Сирии и вокруг нее, полное снятие международных санкций с Ирана и неналожение новых выглядит пока маловероятным. Ведь если Вашингтон и Эр-Рияд не остановят Москву и Тегеран, то расправившись с так называемым «Исламским государством» (ИГИЛ, ISIS) и другими джихадистскими террористическими группировками в Сирии, следом они займутся этим уже в Ираке.
В результате, конечно же географически условно, Россия восстановит полный контроль над Сирией, а Иран «приберет к рукам» Ирак. Однако подобное развитие ситуации категорически не может устраивать ни Вашингтон, ни Эр-Рияд, ни Анкару, ни Тель-Авив, потому скорее утопично, чем реалистично.
Важно отметить, что, несмотря на солидарность позиций по целому ряду вопросов, между Российской Федераций и Исламской Республикой Иран нет даже намека на дружеские отношения в их привычном понимании — чистой воды прагматизм партнерства по конкретным темам.
И уж точно режим аятолл не относится к Кремлю как к старшему брату. Позиция Тегерана в чем-то схожа с позицией Пекина, который в восточных традициях воспринимает Москву как старшую сестру — в силу объективных причин та заслуживает уважительного к себе отношения, но ее мнение по ключевым вопросам в расчет не принимается.
Как я уже отмечал выше, российско-иранскую комбинацию в Сирии и Ираке вряд ли ждет успех. По крайней мере, в том объеме и формате, на который могут рассчитывать в Москве и Тегеране. Но наибольшие потери (и не только репутационные) понесет именно Россия. И от поддерживаемых саудитами и турками террористов, и от формально борющейся с ними западной коалиции.
Ирану же стратегами геополитики из США уготована роль сдерживающего фактора для «удерживания в узде» Саудовской Аравии и Израиля. Сближение его с Евросоюзом и США, в т.ч. через поставки первому углеводородов, должно снизить зависимость Ирана от сотрудничества в этой сфере с Россией и, в первую очередь, с Китаем.
Вашингтону также важно получение контроля над Каспием. Сейчас, когда Москва и Тегеран совместно активно препятствуют этому, остальные участники каспийской пятерки принимают их правила игры. Но если между Москвой и Тегераном пробежит американская черная кошка, нельзя исключать того, что либо кто-то из этой тройки Баку-Ашхабад-Астана, а то и сам Тегеран, откроют Каспий для США.
В случае успешной реализации совместного плана на Среднем Востоке Иран очевидно не станет проявлять большую, чем есть сейчас активность на Южном Кавказе, оставив его в зоне влияния России — куда интереснее ему будет укрепление своих позиций на Среднем Востоке. И даже может опосредованно содействовать России в противодействии влиянию на этот регион Турции.
Однако если антиИГИЛовская кампания Москвы и Тегерана не приведет к поставленным целям, а в отношении последнего Вашингтон продолжит политику осторожного сближения (заявления США о якобы упавших в Иране российских ракетах — из этой «оперы»), то и в собственных интересах, и по подсказке Белого дома режим аятолл может форсировать экспансию на Южном Кавказе. Ее наиболее вероятные векторы — предмет отдельного разговора.
