ЧТО ОЖИДАТЬ ОБЩЕСТВЕННОСТИ УЗБЕКИСТАНА ОТ ПРЕЗИДЕНТА ШАВКАТА МИРЗИЯЕВА

ЧТО ОЖИДАТЬ ОБЩЕСТВЕННОСТИ УЗБЕКИСТАНА ОТ ПРЕЗИДЕНТА ШАВКАТА МИРЗИЯЕВА
162

Узбекистан в преддверии намеченных на ближайшее воскресенье, 4 декабря, досрочных президентских выборов находится в режиме ожидания — между социальным пессимизмом и сдержанным оптимизмом.

Для граждан республики смерть Ислама КАРИМОВА стала большой неожиданностью. Наблюдая за физическим состоянием главы государства, узбекистанцы полагали, что он доберется до конца своего нового мандата, который начался в марте 2015 и должен был закончиться в марте 2020 года.

Однако, инсульт — болезнь очень капризная, и не поддается уговорам не только врачей, но и всесильных и не менее капризных политиков. После 27-летного правления, КАРИМОВ тоже покинул свой пост, правда, он это сделал синхронно с уходом из этой жизни. На другой он не согласился и не был способен.

При Исламе КАРИМОВЕ  такие термины и понятия, как «преемник» или же «будущий президент», которые мысленно обозначали его уход из власти когда-либо, были страшнее всякой ереси, и напрочь были запрещены.

Вместе с тем, Ислам КАРИМОВ, как планировщик советского разлива, создал государственную систему кумуляции ресурсов для своего потенциального преемника. Т.е. в Узбекистане, как во всей постсоветской Центральной Азии, за власть борются не люди, олицетворяющие идеи, идеологии и социальные программа, а люди, обладающие такими разновидностями ресурсов, как деньги, команда, опыт администрирования и принуждения.

ГУЛЬНАРА КАРИМОВА СЧИТАЕТ ШАВКАТА МИРЗИЯЕВА САМОЗВАНЦЕМ В своем письме «узбекская принцесса» упоминает некоторых сановников не по именам, а по их прозвищам

ДОЧЬ КАРИМОВА СЧИТАЕТ МИРЗИЯЕВА САМОЗВАНЦЕМ
В своем письме «узбекская принцесса» упоминает некоторых сановников не по именам, а по их прозвищам

В иерархии власти Узбекистана обладающим наибольшими ресурсами, естественно, оказался премьер-министр страны Шавкат МИРЗИЯЕВ. Нынешний и.о Президента Узбекистана делает все, чтобы получить мандат общества и хочет поскорее получить легальность и легитимность для своей власти.

Однако 27-летнее правление Ислама КАРИМОВА в массовом сознании и общественном мнении оставило сильные отпечатки.

Дело в том, что в сознании узбекистанцев государство чем-то напоминает огромного дракона, который все видит и слышит, но этот дракон настолько капризен и упрям, что отличался своей способностью перманентно игнорировать чаяния народа.

В результате правления КАРИМОВА, после нескольких столкновений, государство и общество перестали друг другу доверять, выработали привычку не мешать друг другу, не сотрудничали между собой, и не искали расположения. Государство боялось общества, особенно, когда это общество выходило на улицы. И общество тоже боялось гнева государства, особенно, если это государство нервничает.

В сознании узбекистанцев синдром Андижана до сих пор сохраняется и является символом недоверия между государством и обществом.

Тем самым, почти четвертьвековая привычка не доверять государству, за считанные два-три месяца правления Шавката МИРЗИЯЕВА некуда не подевалась. Общественность в целом воспринимает новых властей как полноценное продолжение системы функционирования эпохи КАРИМОВА.

Вместе с тем, депрессивность и пессимизм — тяжелая ноша, как для любого индивида, так и для целого общества. Сейчас новые власти Узбекистана декларируют о многочисленные изменения в самых различных сферах.

Однако если суммировать все высказанные идеи и планы властей, то можно говорить, что новые власти продолжат и усилят курс «китайской модели» реформ: стремление к максимально эффективному решению социальных и экономических проблем общества с параллельным сохранением или даже усилением политического контроля над обществом.

В УЗБЕКИСТАНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ПУБЛИЧНАЯ ПОЛИТИКА Необходимо предоставить гражданам республики не показную, а настоящую свободу слова

В УЗБЕКИСТАНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ПУБЛИЧНАЯ ПОЛИТИКА
Необходимо предоставить гражданам не показную, а настоящую свободу слова

Можно предположить, что при МИРЗИЯЕВЕ будут осуществлены также многие политические реформы, однако их суть и задача будут направлены на облегчении авторитарного режима и усилении живучести политической системы, а не будет направлены на демонтаж авторитарной системы.

О сознательном демонтаже авторитарной систем можно будет говорить только тогда, когда власти решат отказаться от системы удержания стабильности через принуждения, а точнее, количественно и качественно сильно сократят МВД и СНБ так, чтобы социальный порядок и консенсус обеспечивался исключительно через свободу и политический плюрализм.

Здесь стоит уточнить, что, в целом, узбекистанцы в своем подавляющем большинстве не мечтают о переходе к состязательной политической системе, все, что они хотят — чтобы новая власть не была так глуха к чаяниям общества, как это имело место до сих пор.

Мне представляется, что при МИРЗИЯЕВЕ власть Узбекистана будет более динамичной и сравнительно намного открытой, чем в эпоху КАРИМОВА.

По моим перманентным наблюдениям, Ислам КАРИМОВ был жестко консервативным политиком с высокой самооценкой, которая закрывала путь к советам и влиянию его окружения. Тем самым, «пропускная способность» идей и реализация программ у КАРИМОВА была очень узкая.

Его внутренняя позиция или даже девиз был таковым: «я сам прекрасно знаю что делать, и кто ты такой, чтобы ты меня учил?».

Однако же, мне представляется, что позиция нового первого лица страны иная: «если решение этой проблемы не угрожает моей власти и наоборот, усилит мое влияние, почему бы нет?».

МИРЗИЯЕВ прекрасно понимает, что ему в наследство остались очень серьезные социальные, экономические, политические и геополитические проблемы.

И в условиях глобализации, когда каждый человек в своем смартфоне носит как минимум пятимегапиксельную камеру, подключенную ко всему миром через многочисленные социальные сети, управлять страной как раньше — на основе принуждения, не получится.

У МИРЗИЯЕВА есть только один вектор действий — играть на опережение. Благо для него в узбекистанском обществе есть сильный социальный пессимизм. И именно поэтому каждое реальное решение серьезных проблем общества даст ему дополнительное время и кредит доверия.

Однако стоит указать, что узбекистанское общество было и остается непредсказуемым, поскольку в условиях отсутствия устойчивых институтов канализации умонастроения людей, импульсивность и бифуркационное действие общества будут закономерными.

Мы пока досконально не знаем стиль мышления и поведения Шавката МИРЗИЯЕВА как Президента Узбекистана. Он, как и все другие политики Узбекистана, всегда находился в тени Ислам КАРИМОВА.

Однако, вероятно,  МИРЗИЯЕВ понимает необходимость постепенного перехода Узбекистана к политической и экономической модели, в основе которой лежит человеческий капитал.

Иначе в ближайшие два-три десятилетия 32-миллионный Узбекистан, который каждый два года увеличивается более чем на миллион человек, гарантированно ожидает коллапс с непредсказуемыми последствиями.

Камолиддин РАББИМОВ, политический аналитик.

Источник.

АКТУАЛЬНО