АНДРЕЙ СЕРЕНКО: «В АФГАНСКОЙ ПОЛИТИКЕ МОСКВЕ СТОИТ УСИЛИТЬ СЛОВА ДЕЙСТВИЯМИ»

АНДРЕЙ СЕРЕНКО: «В АФГАНСКОЙ ПОЛИТИКЕ МОСКВЕ СТОИТ УСИЛИТЬ СЛОВА ДЕЙСТВИЯМИ»
94

Госсекретарь США Рекс ТИЛЛЕРСОН обвинил Москву в поставках оружия движению «Талибан»*, заявив в ходе своего традиционного брифинга, что если кто-то собирается поставлять в Афганистан оружие, то оно должно идти через официальный Кабул.

О том, чем вызвано столь резкое и очевидно голословное обвинение Вашингтона в адрес Москвы и каковы могут быть ее ответные шаги PolitRUS расспросил ведущего эксперта Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Андрея СЕРЕНКО.

Американские военные и дипломатические представители, а также политические деятели на протяжении 2017 года уже не раз делали подобные заявления.

Следует отметить, что, как правило, при этом американцы ссылаются на заявления афганских силовиков или политиков, которые периодически говорят о якобы имевших место поставках Россией через Таджикистан оружия и боеприпасов талибам, ведущим боевые действия с террористами т.н. «Исламского государства»* (ИГИЛ, ДАИШ, ISIS) на территории Афганистана.

До сих пор, однако, никаких практических доказательств подобных заявлений ни афганские, ни американские представители не предъявили.

Думаю, последнее заявление ТИЛЛЕРСОНА является реакцией на заявление представителя российского МИДа, намекнувшего на возможную причастность США и НАТО к поставкам оружия и боеприпасов боевикам ИГИЛ в Афганистане.

На самом деле, под этими подозрениями также нет никаких реальных доказательств, кроме предположений все тех же афганских политиков, сообщающих периодически о неких неопознанных вертолетах, якобы сбрасывающих оружие и амуницию в районах, где действуют боевики ИГИЛ.

На мой взгляд, взаимные подозрения и обвинения российских и американских дипломатов и политиков — не более, чем проявление информационной войны между Москвой и Вашингтоном. Я бы пока не стал рассматривать их всерьез. 

Не является ли это ревностной реакцией со стороны США на попытки России вернуться в Афганистан и начавшегося в Москве переговорного процесса?

Америку, конечно, не радует российская активность на афганском направлении, однако в Вашингтоне прекрасно понимают ограниченность возможностей Москвы в современном Афганистане.

К сожалению, Россия сегодня имеет там не слишком много союзников, поэтому российская дипломатия на афганском направлении много внимания уделяет информационным и пиаровским акциям, и пока не может похвастаться какими-то реальными, долгосрочными и перспективными проектами.

Те же международные консультации по проблеме афганского урегулирования на московской площадке, к сожалению, пока не принесли реального результата.

На мой взгляд, российская дипломатия сегодня недостаточно эффективно работает с правительством национального единства в Кабуле, с Президентом Афганистана Мохаммадом Ашрафом ГАНИ и его ближайшим окружением.

Восточная политика — это, прежде всего, конкретные люди и их интересы.

Российские дипломаты, например, уделяют много внимания бывшему Президенту Афганистана Хамиду КАРЗАЮ, однако, на мой взгляд, до сих пор не смогли выстроить по-настоящему партнерских отношений с Ашрафом ГАНИ, главой исполнительной власти доктором Абдуллой АБДУЛЛОЙ и, конечно, главой Совета национальной безопасности (СНБ) Афганистана Мохаммадом Ханифом АТМАРОМ — ключевой фигурой в афганской политике.

До тех пор, пока такого партнерства не будет, российская активность в Афганистане будет носить периферийный, маргинальный характер.

Мне кажется, России следовало бы более активно и предметно сотрудничать с афганскими силами безопасности — армией и полицией, как это делают США и страны НАТО, а теперь еще и Китай.

Совершенно не используется потенциал российских мусульман, российского Ислама для налаживания сотрудничества с Советом улемов Афганистана и афганским обществом, которое ориентируется на традиционные религиозные ценности.

Наконец, совсем нет сотрудничества между российскими и афганскими политическими партиями. А почему бы не организовать совместные мероприятия, например, «Единой России» и «Хизб-и-Ислами» (Исламской партией Афганистана), а лидерам КПРФ или «Справедливой России» не встретиться с вождями «Джамиат-и-Ислами» (партии «Исламское общество Афганистан»)?

Все это — инструменты мягкого политического влияния, которыми нужно пользоваться, завоевывая себе друзей и союзников в Афганистане.

Каковы, на Ваш взгляд, могут быть ответные действия Москвы в адрес Вашингтона и каковыми они лучше бы были?

Можно, конечно, до хрипоты спорить с американцами о том, что и каким боевикам поставляет, однако это не приведет к усилению российского влияния в Афганистане. Кремлю нужна новая афганская стратегия, причем, гораздо больше, чем Дональду ТРАМПУ и его администрации.

Позиции США в Афганистане сегодня не сопоставимы с российскими — Вашингтгон самый сильный союзник Кабула, хотя бы потому, что больше всех дает ему денег, активнее других помогает армии и полиции, реализует множество социальных и инфраструктурных проектов.

Вклад России в Афганистан, по сравнению с США и странами НАТО, просто микроскопических размеров.

Поэтому рассчитывать на какую-то ответную симпатию афганских политиков и афганского общества без убедительных доказательств дружбы со стороны Москвы пока не приходится.

Если Россия хочет стать сильным игроком на афганской политической доске, ей нужно не только искать дружбы с Исламабадом и Пекином, Тегераном и Нью-Дели, но и самой что-то делать для Афганистана.

Построить современную больницу или роддом, отремонтировать университет, построить и оборудовать десяток школ, вывезти афганских детей-сирот на курорты Крыма и т.д. — все это вполне по силам российскому бюджету.

Дипломатия с человеческим лицом — это большое дело. Если ее еще дополнить интересными экономическими проектами, тесной работой с афганскими предпринимателями, открыть российский рынок для афганских овощей и фруктов, построить в Афганистане овощехранилища — все это не останется незамеченным для афганского общественного мнения.

Одно из перспективных направлений российско-афганского сотрудничества — совместная борьба с наркотиками. Афганская наркополиция нуждается в современном оборудовании по обнаружению наркоконтейнеров, в подготовке и развитии кинологической службы, в поддержке и обучении полицейского антинаркотического спецназа и т.д.

Вкладывая деньги в это, Москва будет бороться с наркоугрозой на дальних подступах, спасая тысячи жизни, в том числе, российских граждан. Ведь афганский героин идет сегодня не только в Европу или Африку, но и в страны Центральной Азии, на Кавказ, в Россию.

Там, где появляется героин и наркодоллары, немедленно появляется и терроризм.

Успешное партнерство российских и афганских силовиков в деле борьбы с наркотиками — это важный вклад в обеспечение безопасности России и ее союзников на постсоветском пространстве.

* — террористическая организация, запрещена в РФ.

АКТУАЛЬНО