В Россию прибыло из Сирии и Ирака уже несколько бортов с детьми боевиков т.н. «Исламского государства»* (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ, ISIS)*, имеющих российское гражданство или родившихся от матерей-россиянок. Прибыли не только сироты, которых передают на попечение российских родственников, но и дети вместе с матерями.
С одной стороны событие позитивное и отчасти трогательное (за детьми на Ближний Восток летает в т.ч. и детский омбудсмен Анна КУЗНЕЦОВА), с другой стороны — тревожное, поскольку известно, насколько мощная и эффективная пропагандистская работа велась и ведется ISIS.
О «наследии» ISIS для стран Центральной Азии и субъектов Федерации, густо населенных сегодня выходцами из данного региона, PolitRUS побеседовал с ведущим экспертом Центра изучения современного Афганистана Андреем СЕРЕНКО.
Не станут ли вернувшиеся не только жены боевиков, но и их дети «бомбами замедленного действия» в части террористической угрозы? Как это можно если не предотвратить полностью, то хотя бы минимизировать риск?
На самом деле, сегодня никто не может с уверенностью оценить потенциальную опасность или безопасность возвращенцев из халифата. Просто потому, что до сих пор не было таких прецедентов.
«Исламское государство», его субкультура — явления уникальные, они не имеют аналогов в новейшей истории. Поэтому совершенно отсутствует опыт переживания этого явления. Все делается в первый раз. И поэтому нет каких-то надёжных дорожных карт или технологических практик по преодолению наследства и травм халифата. Прежде всего, травм психологических.
Хорошо известно, что в ИГ обработка детей в духе практик и идеологии халифата начиналась в возрасте пяти лет, а то и раньше. На территории бывшего «Исламского государства» несколько лет существовал проект «Львята халифата», через который прошли сотни, если не тысячи детей в возрасте от пяти до тринадцати лет.
В специальных лагерях эти дети интенсивно изучали «манхадж» (методологию) ИГ, Коран и Сунну в интерпретации джихадистских идеологов, военное дело, различные способы убийств людей. Конечно, это не может пройти бесследно.
В отличие от взрослых боевиков ИГ, которые хотя бы частично проходят по учёту полицейских ведомств и служб безопасности различных государств, статистика учёта детей из проекта «Львята халифата» отсутствует.
Никто не может сказать, сколько «львят» прошло через специальные лагеря ИГ, сколько их выжило в ходе боевых действий 2015-2018 годов в Сирии и Ираке. Поэтому реальный уровень угрозы от «детей аль-БАГДАДИ» оценить сегодня, пожалуй, невозможно.
Страны, принимающие «детей из халифата», даже если они и не являются «львятами аль-Багдади», безусловно, рискуют.
Нет никаких гарантий того, что вирус, которым могли быть заражены в «Исламском государстве» дети в возрасте пяти лет и старше, со временем не будет активирован и его носители не превратятся в солдат халифата со всеми вытекающими из этого последствиями.
Боюсь, пока сложно говорить о наличии абсолютно эффективных практик по психологической реабилитации детей из ИГ.
Для того, что убедиться в наличие таких практик, должно пройти, как минимум, десять-двенадцать лет, когда эти дети вырастут и начнут включаться во взрослую жизнь. До тех пор мы можем говорить лишь об экспериментальных технологиях дерадикализации, которые не могут гарантировать какой-то позитивный результат.
Будем надеяться, что чистота и доброта детской души сможет преодолеть травму халифата. Другого на пока сегодня не остается.
Спецслужбы России констатируют рост числа экстремистов в среде трудовых мигрантов из республик Центральной Азии. И это не вчерашние боевики ISIS и других радикальных группировок из Сирии и Ирака, поскольку большинство из таковых известны российским и центральноазиатским спецслужбам. Речь о т.н. новообращенных — вчерашних дехканах, вербовка которых в ряды террористических группировок происходит уже на территории России. Европейские спецслужбы фиксируют аналогичную ситуацию и у себя, в среде давно осевших в странах Евросоюза выходцев с Ближнего и Среднего Востока. На Ваш взгляд, в чем причина наблюдаемого и как этому противостоять? Не опускать же «железный занавес» на южных границах России, т.к. российская экономика и демография остро нуждается в мигрантах.
Действительно, практика показывает, что большинство трудовых мигрантов из стран Центральной Азии подвергаются вербовке со стороны эмиссаров ИГ и радикализации в России, а не дома, на своей исторической родине. Причин тому несколько.
Во-первых, оторванность мигрантов от родных, семей, привычного образа жизни приводит их к психологической изоляции, формирует ощущение одиночества, причем, в не всегда доброжелательной социальной среде.
Этим ощущением одиночества успешно пользуются вербовщики ИГ и других радикальных группировок. Они предлагают свою помощь и поддержку, нередко финансовую.
Кстати, как показывает практика, эмиссары ИГ предпочитают помогать долларами США, так как это психологически имеет больший эффект в глазах работяг из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии и других республик Центральной Азии.
Во-вторых, оторванность от дома делает мигранта отзывчивым на различные предложения по вхождению в новую общность — земляков и братьев-мусульман. При этом эта общность формируется на основе радикальных исламских концептов. Чтобы сохранить новых друзей в чужом для мигрантов мире они идут на компромиссы с идеологами и вербовщиками ИГ.
В-третьих, в объятия эмиссаров и пропагандистов ИГ мигрантов нередко толкает враждебность среды, в которой они оказываются в России.
Поборы и прессинг со стороны полицейских, рэкет бандитов, неприязненное отношение местного населения — все это используют вербовщики ИГ, показывая будущему стороннику халифата, что у него нет выбора: он или должен терпеть издевательства и притеснения «кафиров», или же должен стать воином джихада, чтобы отстоять свою честь мусульманина, переселиться из земель «неверных» в земли, где есть шариат — в Сирию, Ирак, Афганистан, Пакистан и т.д.
Причем, речь идет не о простой смене места жительства, а о «новой хиджре» — переезде в земли ислама с целью участия в джихаде ради Аллаха. Поскольку в интерпретации идеологов ИГ, джихад является вершиной ислама.
Чтобы лишить эмиссаров ИГ возможностей для вербовок новых джихадистов из числа трудовых мигрантов, помешать их превращению в боевых мигрантов, необходимо реформировать миграционное законодательство России, а также реальные практики работы с мигрантами — как со стороны силовиков, таким гражданских властей.
Произвол, рэкет, унижение — все это условия, способствующие превращению уже в России вполне себе мирного дехканина из Таджикистана или Узбекистана в боевика халифата.
Другими словами, свой вклад в этот процесс, в радикализации мирных работяг из Средней Азии вносят и коррумпированные российские чиновники, и полицейские, и обыватели, готовые оскорбить и унизить приехавшего на заработки трудового мигранта.
И потом не стоит удивляться тому, что из этого работяги вскоре сформируется агрессивный и беспощадный боевик, готовый убивать других и сам идти на смерть ради идей халифата, которые кажутся ему вершиной социальной справедливости.
* — террористическая организация, запрещена в РФ.
