После моей первой в этом дежурстве на Dewarist заметки демократическая общественность возмутилась: «Какая наглая мразь!», «Вот он — цинизм-то!», «Доколе?!». Героическая Евгения Марковна АЛЬБАЦ обвинила даже не меня, а целый телеканал НТВ, назвав его «компанией, которая бесконечно просто ходит в памперсах и всем рассказывает о том, чего они хотели сделать, но чего им не позволили». Евгения АЛЬБАЦ продолжает: «Люди, которые знают, что у них существуют темники, что не пускают журналистов, политиков и так далее, что у них бесконечно вырезают эфиры, на Орбиту пропускают, на Москву — нет, и так далее, да? Так вот, они стебаются. Ну, им ничего больше не остается, я понимаю. Это смелость такая, замечательная, посмеяться над женщиной, которая решилась на поступок».
Это Евгения Марковна защищает пресс-секретаря Хамовнического суда, которая молчала-молчала, а потом, как по заказу (а я-то убежден, что вовсе даже и не «как») — заговорила.
Евгения Марковна — честный человек. Смелая, выдающаяся женщина. Журналист. Она живет по правде и взаправду. Раз — и навсегда. Мне бы и хотелось в чем-нибудь ее упрекнуть, а не за что.
Упрекать я могу только себя. Простите меня, Евгения Марковна. Простите меня все вы. Простите за то, что не хочу бегать по улицам в оранжевых шарфиках с требованием предать суду членов кооператива «Озера». Ничего плохого ни мне, ни моей семье члены этого садоводческого товарищества не сделали. Совсем наоборот. И это — чистая правда. Чистая правда так же заключается в том, что именно при их власти Евгения Марковна из известной разве что в домжуре обозревательницы превратилась в главного редактора целого журнала, с настоящим бюджетом, загранкомандировками и белыми зарплатами.
Простите их, Евгения Марковна, что не посадили Вас, не расстреляли, не упрятали в «темник». Они бы и хотели, да привычки такой нет. Вы б их научили.
Простите меня и за то, что в отличие от вас я не получал никаких профессиональных премий. Во-первых, я — бездарь. Во-вторых, когда надо честно трудится, я меняю памперс. Ну, а в-третьих, я ведь ни разу не потребовал уничтожить кровавый режим. Наоборот, я везде и всюду говорил, говорю и буду говорить, что никогда еще русский народ не жил так же сыто и хорошо. И, несмотря на то, что это чистая правда, премии за такую позицию не полагаются.
Простите меня, Евгения Марковна, и вы, люди добрые, что никогда не буду считать американские боеголовки в Европе добром, а русские войска в Абхазии — злом. Простите меня за то, что никогда не признаю ложь, по которой живут «приличные люди» правдой.
Ах, ну и простите меня, конечно, еще за то, что мне не хочется работать, как Вы в заводской многотиражке, которая бесконечно рапортует об успехах собственного упаковочного цеха и преступлениях акционеров. С санкции акционеров, конечно. Надо ж трудовой коллектив развлекать. Рабочие любят на ночь — про чиновников-казнокрадов. Мне это кажется такой же нелепостью, как разрешенный митинг с требованием митинги разрешить.
Уже все можно. Можно. А вы по-прежнему будете кричать, что нельзя. Ведь, если — зя-я-я-я-я, то зачем жить, ведь правда?