Коммуникационный холдинг Minchenko Consulting в сотрудничестве с известным российским политологом — доцентом кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Сергеем МАРКЕДОНОВЫМ представили обширный доклад «Оценка политических рисков в регионе Закавказья (Южный Кавказ)», в котором, помимо трех международно признанных государств (Азербайджана, Армении и Грузии), рассматриваются и три де-факто независимых (самопровозглашенных) республики (Абхазия, Южная Осетия и Нагорный Карабах).
По мнению автором доклада и мы в этом с ними абсолютно солидарны, регион Южного Кавказа имеет особое значение для России, которая сама является кавказской страной (территория республик Северного Кавказа в составе РФ превосходит по площади все независимые страны в южной части Кавказа).
Несмотря на определенные позитивные тенденции (снижение количества террористических атак, ликвидация лидеров террористической организации «Имарата Кавказ» и ослабление этой структуры, отстранение от власти ряда высокопоставленных чиновников, замеченных в коррупции), российский Северный Кавказ продолжает оставаться наиболее нестабильным регионом страны.
С лета 2014 года свой интерес к дестабилизации этой территории обозначила и международная террористическая организация «Исламское государство» (ИГИЛ, ISIS) . Достаточно симптоматично, что на официальном уровне власти всех стран региона отрицают данную угрозу как реальную. Между тем при плохом варианте развития ситуации урон для их стабильности может заметно превысить потенциал всех внутрирегиональных конфликтов вместе взятых.
Таким образом, утверждают авторы доклада, реализация любого интеграционного проекта (европейского или евразийского) в кавказских условиях требует особого внимания, прежде всего, потому что любое изменение сложившегося статус-кво чревато либо новыми конфликтами, либо эскалацией конфликтов «замороженных».
Не менее важным для интересов РФ является и укрепление позиций Москвы в двух частично признанных республиках (Абхазия и Южная Осетия). После того, как Грузия, подписав Соглашение об ассоциации с Евросоюзом, сделала очередной шаг по продвижению прозападного вектора своей внешней политики, в этих образованиях укрепились настроения в пользу наращивания сотрудничества с Россией и фактической передачи в ее руки функций безопасности, охраны границ и обороны.
Однако в Абхазии возможности полной утраты суверенитета под эгидой нового Договора о союзничестве и стратегическом партнерстве с Россией воспринимаются с недоверием, а то и с опасением не только среди активистов неправительственных и правозащитных структур, но и внутри властной и деловой элиты.
Объективно, большая часть доклада посвящена оценкам политических рисков для трех ведущих государств региона — Азербайджана, Грузии и Армении — с точки зрения устойчивости внутриполитического развития, устойчивости экономического развития, эффективности проводимой внешней политики и возможности противостоять деструктивному влиянию негосударственных акторов экстремистской направленности.
В докладе оценивается устойчивость сформировавшихся в государствах Закавказья национальных политических систем, а не текущих режимов. Представленные оценки ориентированы на краткосрочный и среднесрочный периоды (горизонт оценки текущих рисков — максимум два года).
В то же время дается краткая характеристика и долгосрочных угроз, которые в настоящее время либо не раскрылись полностью (например, приближение ISIS к границам Кавказского региона), либо ограничены рамками статус-кво, который, впрочем, не будет оставаться неизменным и под влиянием различным обстоятельств может меняться (как в случае с нагорно-карабахским конфликтом).
Все обозначенные риски представляют серьезный вызов для региональной безопасности, но в настоящее время ни один из них нельзя в полной мере рассматривать, как необратимый процесс, чреватый коллапсом или хаосом, сопоставимым с процессами на Ближнем и Среднем Востоке. При определенных условиях (которые прописываются в каждом страновом разделе) возможна минимизация угроз или/и сценарии их сдерживания.
В Minchenko Consulting отмечают, что на примере республик Южного Кавказа (как признанных, так и де-факто) можно наблюдать фрагментацию постсоветского пространства. Каждая из стран региона дает нам самостоятельный пример выстраивания внутренних и внешнеполитических приоритетов.
Так, в случае с Азербайджаном мы видим пример самодостаточной страны, не связывающей себя жесткими обязательствами с теми или иными центрами силы, экономически успешной, осуществляющей авторитарную модернизацию путем минимизации внутриполитической конкуренции.
Грузия представляет собой прозападную страну, в которой следование североатлантическому или европейскому вектору развития выглядит не как следствие ценностного, а скорее прагматического выбора. Утрата территорий, опирающихся на тесные связи с Россией, и отсутствие выгодных предложений со стороны Москвы делает Тбилиси привязанным к политике США и Евросоюза.
При этом, несмотря на декларирование приверженности демократии, в стране сохраняются и неформальные методы управления, и политическое преследование оппонентов (что дает опасения возможного реванша с их стороны).
Выбор Армении, как и выбор Грузии, во многом предопределен прагматикой вследствие многолетнего противостояния с Турцией и Азербайджаном. При этом внутриполитическое поле республики выглядит более разнообразным, а гражданские силы, не связанные с теми или иными партиями, играют роль их субститутов, выполняют функции квазиоппозиции.
В отношениях к интеграционным проектам три страны Южного Кавказа дают три разных ответа, каждый из которых создает собственные риски и угрозы устойчивости существующим системам. За неопределившийся Азербайджан идет борьба между Западом, Россией, Ираном. Армению пытаются убедить в нецелесообразности односторонней зависимости от России, а Грузия, столкнувшись с исламистской угрозой, не исключено, что в скором времени осознает невозможность полного противопоставления России, ее крупнейшему соседу на северокавказском направлении.
Диверсификация присутствует и среди де-факто государств. Для Нагорного Карабаха фактор России не является гарантирующим. Если он каким-то образом присутствует, то только косвенно через Армению или через переговорный процесс по конфликтному урегулированию. Для Абхазии же и Южной Осетии Россия — гарант их самоопределения от Грузии.
При этом абхазский проект нацелен на построение самостоятельного национального государства, а югоосетинский выбор, по сути, является ирредентистским и обращен к Северной Осетии и объединению с ней под эгидой России. Отсюда и самостоятельный набор рисков и вызовов для каждой республики.
Все страны региона роднит дефицит региональной интеграции. Готовность к кооперации с ведущими центрами силы вовне Кавказа затмевает необходимость выстраивания полноценной политики добрососедства, урегулирования имеющихся противоречий и выработку механизмов безопасности региона, не говоря уже о построении «общего дома», идеи, которая с каждым годом становится все более утопичной.
Напротив, Кавказ превратился в конкурентную площадку с пересекающимися интересами и противоречиями, которые усугубляются другими театрами противостояния (Украина, Ближний и Средний Восток). Общие угрозы (такие, как радикальный джихадизм и экспансия ISIS, трансграничная преступность, слабость и уязвимость государственных институтов) не рассматриваются как фундамент для кооперации (возможно и поверх имеющихся противоречий). Без базовых договоренностей вокруг внешних факторов и правил игры между ключевыми игроками кавказский сегмент мировой повестки так и будет оставаться турбулентным.
С полным текстом доклада можно ознакомиться здесь.