КАЗАХСТАН НУЖДАЕТСЯ В ОБРАЗЕ БУДУЩЕГО

КАЗАХСТАН НУЖДАЕТСЯ В ОБРАЗЕ БУДУЩЕГО
235

Причин, вызвавших в начале 2022 года серьезный политический кризис в Республике Казахстан, можно выделить несколько.

Первое, то, что отмечается многими экспертами, — снижение доходов населения и покупательской способности граждан в связи с инфляцией. Этот негативный фон восприятия формируется в рамках ковидной реальности, и он, действительно, оказал большое влияние на специфику кризисного восприятия обществом реальности в период пандемии CoVID-19.

Моя аспирантка кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ Зару УТЕКОВА, которая родом из Казахстана и пишет по образу Казахстана, провела исследование по этому поводу. Это исследование хорошо показывает насколько казахское общество на сегодня раздроблено. Иными словами, исследование показало диаметрально противоположные оценки общества перспектив будущего развития Казахстана.

В ее исследовании, носившим в большей степени качественный характер: более трети респондентов позитивно оценивают восприятие будущего Казахстана, примерно столько же воспринимают негативно и оставшаяся треть двояко. Эти результаты фиксируют существующий раскол в общественных оценках граждан и то, как многие из них достаточно болезненно относятся к изменениям, которые происходили в последнее время в Казахстане.

А произошли действительно значимые события: многие потеряли работу из-за того, что не хотели прививаться, т.к. более жестко, чем в России проводилась политика отстранения от работы тех, кто являлся «антиваксером».

С другой стороны, можно привести пример, который говорит о том, что в обществе формировался низкий горизонт восприятия реальности. Низкий горизонт восприятия реальности означает то, что люди в данном случае были связаны с локдауном и переживали исключительно то, что с ним связано, концентрируясь исключительно на своих проблемах: осуществлялось вынужденное банкротство предпринимателей из-за падения покупательского спроса, люди теряли работу или их отстраняли от работы и увольняли из-за не вакцинирования.

Как итог, невозможность устроиться и пополнить в кризисный период финансовое положение являлось формой скачка протестных масс, которое было выплеснуто в тот момент, когда поднялись цены на горючее, которое для многих является заменителем формы труда, когда есть альтернативная форма занятости и получение дополнительного, а для многих даже и главного, дохода семьи. Среди других причин — коррупция, алкоголизм, наркомания и криминал.

Не могу согласиться с некоторыми экспертами в том, что, несмотря на то, что Казахстан имеет жузовую систему и, в данном случае, здесь я делаю акцент на «клановость» казахстанского общества как такового, в прямую этническая жузовая система в Казахстане на сегодняшний день представлена в меньшей степени, хотя в политике она играет определенную роль.

Тем не менее, «клановость», связанная именно с принадлежностью к богатым и бедным слоям в Казахстане, очень хорошо выражена, то есть люди, которые являются богатыми — принадлежат к определенному клану, и, например, человек, который приходит и пытается честно поучаствовать в тендере и получить какой-то заказ, то даже если он его и получает, реализация для него, как правило, шла в так называемых кабальных условиях.

На сегодняшний день Казахстан сформировался в рамках «петрократии», то есть власти-нефти.

И определенным образом эта «голландская болезнь», которая отчасти и для нас была характерна в прошлом, заключалась именно в том, что сверхдоходы, которые получаются обществом, распределяются неравномерно и основную прибыль от них получают те, кто близок к этой сфере экономике Казахстана.

Необходимо отметить, что люди, которые позитивно отмечали то, что в Казахстане происходят какие-то реформы, связывали их именно с перспективами в данных сферах экономики страны.

И действительно, в прошлом году Казахстан по инвестиционной привлекательности занял одно из первых мест по постсоветскому пространству. В этом исследовании, которое проводила моя аспирантка, выделяется то, что Казахстан постоянно заботится о благоприятном инвестиционном климате страны, казахстанской экономикой интересуются западные инвесторы и финансируют Казахстан. К этому относится развитие энергетической и транспортной систем, системы автомобилестроения, строительство дорог и логистики.

Очень большой потенциал связывает Казахстан, как некий транспортный хаб, между Европой и Азией. Со всеми этими экономическими проектами, «оптимисты» в данном исследовании связывали радужные перспективы развития своей страны.

Но, к сожалению, те доходы, которые могли бы казахстанское общество приподнять, респонденты отмечали в исследовании, достаются узкой группе людей и это формирует определенный негатив в общей оценке людей их состояния в современном Казахстане.

Еще один важный фактор — ожидание реформ от Касым-Жомарта ТОКАЕВА — после известных событий ТОКАЕВ определил, что эти реформы все же будут.

В этой связи нужно опасаться исторической закономерности, которая частично была характерна для постсоветского пространства (в частности, для России, для других постсоветских стран в меньшей степени) — рост революционных настроений в обществе происходил не тогда, когда оно переживало серьезные общественно-политический и социально-экономический кризисы, а тогда, когда повышался уровень ожиданий в обществе на скорое его решение в результате начинающихся реформ, которые могли вывести развитие страны на уровень других более социально-экономически развитых стран.

В истории, как правило, эти ожидания были связаны с достижением развития уровня передовых западных стран, например, декабристское восстание 1825 года после Отечественной войны 1812 года и «заграничного похода русской армии», также перестройка, когда люди поверили в гласность Михаила ГОРБАЧЕВА и вышли на улицу, полагая, что именно ГОРБАЧЕВ и партия, начавшие реформы, их и тормозят.

Спусковым крючком к нынешним событиям в Казахстане является и смена элит, и, как ни странно, политика ожидания реформ от ТОКАЕВА привела к расколу элит.

Видели публикации, где говорилось, что между ТОКАЕВЫМ и Елбасы возникли определенные противоречия и существуют определенные проблемы. Такие вбросы не случайны и могут свидетельствовать об определенной «подковерной» борьбе кланов за влияние на будущий расклад в казахстанской властной элите.

Власть сейчас принимает усилия по стабилизации ситуации в стране, мы видим, что Касым-Жомарт ТОКАЕВ использует популизм, чтобы успокоить казахстанское общество, по крайней мере он его использует в рамках публичной риторики (например, заморозка зарплат казахстанских чиновников и депутатов).

Но риторика о широких реформах в Казахстане может привести к тому, что ТОКАЕВ попадет в ловушку: люди, которые наблюдают за казахской политикой и люди, живущие в Казахстане, могут говорить о том, что власть начинает реагировать на то, что происходит в стране, только после того как народ вышел на улицы.

Получается следующая картина: если хотите какие-то реформы, то надо это показывать власти через массовые и стихийные выступления, что необходимо участвовать в протестных мероприятиях и оказывать воздействие на власть «снизу».

Очень важный аспект в возникновении нынешних событий заключается в том, что оказывается большое внешнее влияние на события в Республике Казахстан.

Но снова напомню, что в любом случае цветные революции не случаются, если в рамках определенного общества не созрели определенные причины.

А причины эти заключаются именно в том, что люди оценивают власть с точки зрения социально-экономических показателей и, прежде всего, уровня своей собственной жизни, и в современном обществе потребления этот индикатор становится важным критерием общественного восприятия. Если уровень доходов населения не растет, он останавливается, а если тем более еще и кризис, то идет падение доходов, и люди, ходят по магазинам и смотрят на цены, но не могут купить товары и услуги, хотя вот они рядом, это вызывает сильное раздражение.

Второе — это ослабление идеологической составляющей символической политики государства, которая связана с выработкой и поддержкой национально-государственной идентичности и единством страны.

К сожалению, Казахстан до сих пор не обрел образ будущего, потому что непонятно что такое Казахстан после Советского Союза.

Для многих постсоветских республик характерна следующая модель: раньше они в большей или меньшей степени обладали советской идентичностью, но сегодня они до конца так и не стали казахстанскими, украинскими или белорусскими нациями-государствами.

Мы видим, что процесс поиска ими своей идентичности только идет и находится на стадии дифференциации от России, которая многими на постсоветском пространстве связывается с ролью продолжательницы СССР.

Что такое процесс формирования национально-государственной идентичности? Это процесс, при котором мы сначала должны дифференцироваться от каких-то внешних факторов или субъектов, в нашем случае, прежде всего, от прошлой советской идентичности, которую на сегодняшний день мы воспринимаем исключительно с Россией и отчасти с Беларусью, и, исходя из этого, уже после дифференциации определить основы, на которых будет выстраиваться новая модель идентичность.

Вот Казахстан пока только в этом направлении ищет определенный путь. И вектор внешнего взаимодействия тут тоже важен, так как Казахстан стоит на пути многих стран-игроков: Китай, который находится рядом, Турция, с которой хорошие отношения, турецкие лицеи и образование очень хорошо ценятся в республике, Россия, с которой протяженная совместная граница, ну и определенным образом американцы — они тоже в связи с тем, что у них произошло в Афганистане, ищут свои пути по созданию альтернативы в республиках Средней Азии и неплохо взаимодействуют с Казахстаном.

Поэтому те силы, которые участвовали в последних событиях говорят о том, что многие приехали в Казахстан из Киргизии и других стран Средней Азии, чтоб заработать: люди бедно живут, им проще заплатить, чтобы они устроили массовку для картинки о стихийной революции народных масс, привести их и они могут показать большую силу рядовых граждан страны, которые требуют смены режима и существующего общественно-политического строя в стране в рамках режиссируемого сценария на фоне реально существующих, прежде всего, социально-экономических проблем общества. Мы такое уже ярко и неоднократно видели на Украине.

Если есть определенные внутренние противоречия, есть раскол общества, есть низкий социально-экономический статус и слабая покупательная способность — это благоприятные причины для возникновения так называемых оранжевых революций.

Способно ли было введение сил ОДКБ в Казахстан стабилизировать ситуацию в среднесрочной перспективе? — Да, способно. Введение сил ОДКБ стало неким символическим актом, который показал действующей казахстанской элите, на чьей стороне сила, а элита, прежде всего, связанная с обеспечением безопасности в стране поняла, что власть ТОКАЕВА контролирует ситуацию и у этой власти есть сила и она готова ее применить. А если она готова ее применить, то нужно выказать ей лояльность.

Если раньше мы могли наблюдать, что некоторые силовики под влиянием народного протеста стали переходить на сторону протестующих, то ввод сил ОДКБ стал символическим маркером, что действующая власть готова к наведению порядка в стране и в этой ситуации ранее колеблющиеся силовики сплотились вокруг сегодняшней элиты и достаточно быстро нивелировали акции, которые маскировались под социальный протест.

Но я бы обратил внимание на другой аспект: ОДКБ осуществило символический акт, который Россия могла бы отыграть в рамках своих международных отношений. Американцы сейчас обвиняют Россию на переговорах с НАТО в том, что она не имеет права диктовать другим «независимым» странам условия вхождение в различные союзы. Здесь эффективным с точки зрения коммуникативного фактора можно было отыграть то, что как раз ОДКБ является альтернативой НАТО, и какие-то страны могут выбирать НАТО, какие-то ОДКБ. Обратить внимание в логике же американцев, в объяснение, что демократия — это всегда существующая альтернатива выбора, а если мы связываемся с НАТО и другой альтернативы нет, то какая это демократия?

ОДКБ создает реальную альтернативу военному союзу, который быстро и надежно может действовать, в отличие от НАТО, т.к. ОДКБ достаточно быстро купировала угрозу и разрешила ситуацию, которая возникла на постсоветском пространстве. Посылы и имиджевые потенциалы, которые были получены в рамках казахстанского кейса, можно было бы использовать во внешней политике России, в т.ч. во внешней риторике.

Говоря о перспективно-политическом урегулировании обстановки в Республике Казахстан, следует иметь в виду, что, на самом деле, здесь сложная ситуация, потому как, опираясь на Россию, ТОКАЕВ подорвал отношения с частью казахстанского общества.

Одной из причин политического кризиса в Казахстане, что многие эксперты правильно отмечают, стало заигрывание с националистами — как в Беларуси и на Украине. И Казахстан в частности подтверждает, что все приводит именно к тому, что после этого заигрывания происходит кризис.

С точки зрения этничности достаточно легко объединить людей под естественным маркером выработки собственной групповой идентичности, но ситуация, когда нет политической надстройки в том, в чем заключается ответ на вопрос для граждан: что такое современный Казахстан и какова цель, будущее развития этой страны, то одна опора на этничность приводит к тому, что не идет процесс нациестроительства и это приводит к формированию этнократического режима, что мы по прибалтийским и некоторым другим постсоветским республикам видим. Исходя из этого, ТОКАЕВ среди этой публики и части населения республики воспринимается как человек, который предал интересы Казахстана.

Напоминаю, что в конце 1997 года столица Казахстана была перенесена в Акмолу, на север республики. Мы знаем, что долгое время в северных областях проживает большое число этнических русских, и часть казахстанской элиты боялась, что эти области захотят присоединиться к России. И к этому определенные предпосылки были, в частности, прохождение по части этой территории магистрали РЖД. И перенос столицы как раз позволил закрепить Казахстану как самостоятельному государству за собой эти территории республики.

Нынешние кризисные события происходили, в основном на Юге и Западе республики, потому что там в большей степени игра на национальной почве получала в последний год большую поддержку. Исходя из этого вполне возможно, что будет определенный раскол по линии «север-юг». Поэтому если диалога элит не будет, т.е. если ТОКАЕВ не будет взаимодействовать с различными кланами казахстанской элиты и наиболее авторитетными представителями различных социальных групп населения, то многие реформы, которые он будет пытаться осуществлять, могут привести к тому, что, по мнению населения, реформы проводятся не так быстро как им бы хотелось, и народ может захотеть сменить его на какого-то более радикального и решительного политика, как в свое время случилось с ГОРБАЧЕВЫМ, и когда пришел Борис ЕЛЬЦИН.

В этом отношении при проведении реформ ТОКАЕВУ необходимо думать о формировании своего символического капитала, который связан с тем, что он должен попытаться дать ответ на вопрос, что в его понимании из себя представляет Казахстан и кто такие казахстанцы, как они могут объединиться вокруг своего национального лидера. И вести диалог нужно не только внутри элиты, но и с гражданским обществом по формированию цели, будущего развития Казахстана, а для этого нужен сам образ будущего, которое, как показало исследование моей аспирантки, пока достаточно туманно.

Андрей ЗВЕРЕВ, кандидат политических наук, доцент кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. ЛОМОНОСОВА.

Источник: Аналитический центр Российского общества политологов (РОП).

АКТУАЛЬНО