Будущее платформы «3+3»: останется «3+2» или вырастет до «3+4»?

Будущее платформы «3+3»: останется «3+2» или вырастет до «3+4»?

Третья встреча Платформы регионального сотрудничества Южного Кавказа («3+3») на уровне глав МИД, которую в 2024 году принимает Турция, подтвердила важность данного проекта и его перспективность. Поскольку позволяет обсуждать остро стоящие для региона вопросы и находить компромиссные решения без вмешательства инрегиональных игроков, действия которых все чаще носят деструктивный характер, а то и вовсе направлены на разжигание военных конфликтов. Как это мы видим на примере политики Франции при Эмманюэле МАКРОНЕ и США при Джозефе БАЙДЕНЕ.

При этом, конечно же, довольно существенные противоречия внутри самого формата. Так, в нем по-прежнему не принимает участия Грузия. Однако наметившийся тренд на «потепление» отношений между Тбилиси и Москвой вселяет оптимизм, что в среднесрочной перспективе ныне действующий фактический формат «3+2» станет все же полноценным «3+3».

В долгосрочной же перспективе нельзя даже исключать и формата «3+4» за счет присоединения к нему Абхазии.

Сейчас ситуация с частично признанными кавказскими республиками оценивается как замороженная. Но она не навсегда. В отношении Южной Осетии объективно прогнозировать либо ее слияние с Республикой Северная Осетия — Алания в составе Российской Федерации, либо реинтеграцию с Грузией на правах автономии. И по некоторым признакам — в т.ч. по «покаянным» заявлениям Бидзины ИВАНИШВИЛИ и представителей его партии «Грузинская мечта» — непубличные переговоры по данному вопросу, вероятно, уже ведутся на линии Москва — Цхинвал — Тбилиси.

Что же касается Абхазии, то ее уход под флаг Грузии маловероятен. Во-первых, практически непреодолимые разногласия между народами, в основе которых кровавые исторические события. Во-вторых, стратегические интересы России в Азово-Черноморском регионе.

При этом столь же маловероятно, что Абхазия станет новым субъектом Федерации, но она будет продолжать оставаться под протекторатом России как частично признанное государство. И Грузии в любом случае придется принять это как данность. Взамен Тбилиси получит возможность выстраивания прямого диалога с Сухумом, налаживания экономических и культурных связей.

Есть, впрочем, и другие противоречия между участниками Платформы регионального сотрудничества Южного Кавказа. Понятно, что сразу на ум приходит окончательно не завершенный (пока не подписан мирный договор и не улажены вопросы с границами) Армяно-Азербайджанский конфликт.

Не столь «горячее», но не менее серьезное противостояние имеет место между Ираном и Турцией, обусловленное серьезной озабоченностью Тегерана растущим влиянием Анкары как в самом регионе, так и за его пределами. Поэтому Иран, где только возможно, старается помешать данному процессу, создавать для Турции сложности.

Один из примеров — Зангезурский (Сюникский или Мегринский) коридор. Тегеран прикладывает максимум усилий по воспрепятствованию его восстановления. И если ранее делал это кулуарно, то затем перешел к открытому обозначению своих интересов, делая это в довольно жесткой форме.

АКТУАЛЬНО