Национальная безопасность является одной из важнейших целей любой страны, которая сталкивается с различными и сложными угрозами в современном мире. Эти угрозы затрагивают многие аспекты национальной безопасности стран, такие как культурный, экономический, социальный, экологический, информационный и террористический.
Исламская Республика Иран (ИРИ) — государство, занимающее стратегически важное геополитическое положение на Ближнем Востоке — подвергается множеству внешних и внутренних угроз. Для обеспечения национальной безопасности руководство страны уделяет пристальное внимание выявлению и количественной оценке угроз национальной безопасности и борьбе с ними.
Из-за ограниченности времени, финансовых и человеческих ресурсов для борьбы с этими потенциальными угрозами военно- политическое руководство ИРИ стремится точно расставить приоритеты угроз. Еще в период правления шаха Мохаммеда Реза ПЕХЛЕВИ вопрос национальной безопасности стал приоритетным: «организация разведки и безопасности страны» (САВАК) считалась основным аппаратом обеспечения внутренней безопасности, а внешняя разведка САВАК служила весьма эффективным инструментом укрепления региональных позиции Ирана [Saikal, 2009].
После победы антишахской революции в 1979 году ИРИ столкнулась с множеством региональных кризисов, которые напрямую угрожали ее национальной безопасности.
Хотя за последние 40 лет политикам, военным и руководителям национальной безопасности страны удалось преодолеть различные кризисы и достичь определенного уровня стабильности политической системы в беспокойном и напряженном регионе Ближнего Востока, следует особое внимание обратить на те нынешние угрозы, которые напрямую затрагивают вопросы национальной безопасности, такие как эскалация региональных конфликтов в Ираке, Йемене и Сирии, напряженные отношения с Израилем и создание кризисных ситуации на периферии Ирана. Внешняя региональная политика ИРИ основана на определенных устойчивых идеологических убеждениях, в которых основной упор делается на угрозе национальной безопасности.
С момента свержения прозападного шахского режима в 1979 году ИРИ столкнулась с мощным внешним давлением, которое было вызвано неприятием Западом и его региональными союзниками новой геополитической ситуации, созданной с победой антишахской революции.
В постшахский период Тегеран стал проводить независимую от Запада внешнюю и региональную политику, которая была в корне противоположной политике шаха.
С 1980х гг. иранское руководство начало оказывать большую финансовую и материально-техническую помощь шиитским и другим движениям (исламистского и антизападного толка), а также различным исламским просветительским и благотворительным обществам, которые внешне были вполне лояльными и даже аполитичными, а в действительности они представляли долгосрочные базы для реализации политики экспорта исламской революции, т. е. служили инструментом расширения влияния Ирана в регионе.
Одной из основных тенденций современного геополитического устройства мира является увеличение числа стран, которые действуют в рамках своей национальной идентичности и пытаются защитить свои геополитические интересы в быстро меняющейся международной обстановке. В рамках этого процесса наблюдается рост геополитической нестабильности на мировой арене, что сопровождается усложнением международных отношений и усилением конкуренции между державами в борьбе за мировое или региональное лидерство.
Любое государство на международной арене продвигает свои национальные интересы и принимает меры по обеспечению безопасности, и Иран не следует считать исключением из этого правила. ИРИ является государством, которое проводит независимую внешнюю политику и оказывает непосредственное влияние на региональную и глобальную политику. Тегеран — очень важный геополитический игрок в регионе.
Рост нестабильности на Ближнем Востоке, вызванный вторжением США и его союзников в Афганистан (2001 г.) и Ирак (2003 г.), и последовавшая волна кровавых революций и конфликтов в период «арабской весны» привели к значительному усилению региональных позиций Ирана, который умело использовал образовавшийся геополитический вакуум.
Следует учесть, что Иран имеет древнюю государственную традицию лидерства в регионе, начиная с империи Ахеменидов, когда власть персов простиралась от реки Инд до Средиземного моря, от Индии до Балкан и от Египта и Аравии до Кавказа. Именно в то время Иран, выражаясь современным научным языком, был одной из величайших держав и наиболее продолжительных империй в мировой истории.
Иран своим опытом национального величия и многовековыми стратегическими традициями выделяется среди других стран Ближнего Востока.
Таким образом, политическая культура Ирана способна мыслить глобально, оказывать прямое влияние на соседние страны и играть активную роль в регионе. Несомненно, территориальные, демографические и ресурсные возможности предоставляют Тегерану возможность выступать в качестве активного игрока на политической арене Ближнего Востока. В этом контексте одним из главных краеугольных камней внешней политики Ирана является солидарность и поддержка шиитов региона. Политика национальной безопасности Ирана является продуктом многих факторов, иногда конкурирующих: идеологии исламской революции, восприятия иранскими лидерами угроз существующей системе и стране, иранских национальных интересов и т. д. Военно-политическое руководство Ирана:
- стремится сдержать или сорвать усилия США, либо других стран по вторжению в страну или организовать беспорядки внутри страны с целью смены режима;
- стремится воспользоваться существующими возможностями региональных конфликтов для ослабления той структуры власти на Ближнем Востоке, которая, по утверждению Тегерана, благоприятствует США, Израилю, Саудовской Аравии и другим суннитским режимам;
- утверждает, что поддержка, оказанная США арабским режимам-суннитам, выступающим против Ирана, привела к усилению радикальных суннитских исламистских группировок и породила террористические группировки, в которых доминируют сунниты, как в свое время было «Исламское государство» .
Лидеры Ирана в первую очередь увязывают вопросы национальной безопасности с восприятием угроз исламскому режиму и национальным интересам, исходящих от Соединенных Штатов и их союзников . Высший руководитель Ирана — великий аятолла Али ХАМЕНЕИ — неоднократно заявлял, что Соединенные Штаты никогда не признавали исламскую революцию и стремятся свергнуть ее путем поддержки внутренней оппозиции режиму, введения жестких экономических санкций и поддержки региональных противников Ирана. Во время своих выступлений Али ХАМЕНЕИ часто предостерегает население страны от западного «культурного влияния» — социального поведения, которое, по его утверждению, не соответствует общественным и исламским ценностям Ирана.
По данным официальных лиц США, «Верховный лидер Али ХАМЕНЕИ сохраняет глубокое недоверие к намерениям США в отношении Ирана». Иранские лидеры утверждают, что сохранение Соединенными Штатами крупного военного присутствия в регионе Персидского залива и в других странах вокруг Ирана отражает намерение оказать давление на Тегеран или напасть на него, если Иран будет проводить политику, которую в Вашингтоне сочтут враждебной. В течение многих лет вопрос региональной мощи и рост влияния Ирана является горячей темой для глубокого анализа региональных и международных политических структур и СМИ. В этом отношении, в частности, геополитические соперники и противники Тегерана всегда пытались создать негативный образ региональной мощи и влияния Ирана и представить его как актора, подрывающего международный мир и стабильность на мировой арене.
С подачи целого ряда западных и региональных СМИ каждое действие Ирана на Ближнем Востоке в целом изображается как опасное событие для народов и стран региона и, конечно же, международного мира и безопасности. Целью подобных публикаций является создание в общественном мнении ментального образа, в процессе которого формируются негативные впечатления о региональной мощи и влиянии ИРИ.
В этом контексте следует отметить, что в данных публикациях основной упор делается на поддержке ряда исламистских организаций и группировок, которые в ряде стран признаны террористическими. Это ливанская шиитская военно-политическая организация «Хезболла», иракская шиитская организация «Хашд аш-Шааби», суннитская организация «ХАМАС» и т. д. Но в то же время не делается акцент на те организации, которые вели или ведут террористическую деятельность против властей ИРИ. Среди них — боевая террористическая организация левых «Моджахедин-э Халк», «Федаин-э Халк», «Форкан» (идеологически соединяла шиитскую версию исламизма с воинствующим антиклерикализмом, выступала за «ислам без духовенства»).
Так, в июне 1981 года иранскими боевиками «Моджахедин-э Халк» был произведен взрыв в штаб-квартире Исламской республиканской партии, унесший жизни 72 высших чинов правительства, включая лидера ИРП и председателя Верховного суда аятоллу Мохаммада БЕХЕТШИ — второго лица в стране. В августе того же года в результате организованного «Моджахедин-э Халк» взрыва в канцелярии премьер-министра погибли президент Мохаммед РАДЖАИ, премьер-министр Мохаммед БАХОНАР и глава МВД Вахид ДОСТГЕРДИ. И такую одиозную организацию в январе 2009 году убрал из списка террористических Европейский союз, а в 2012 году — США.
Также террористическую деятельность против военно-политического руководства ИРИ вела суннитская боевая организация «Джун далла», организовавшая множество громких терактов против представителей иранских властей и высшего офицерства КСИР .
Что касается военной мощи Ирана, то следует сказать, что Тегеран близок к возможности создания ядерного оружия, что, в свою очередь, коренным образом изменит баланс сил на Ближнем Востоке и, скорее всего, положит начало настоящей региональной гонке вооружений. Осознавая подобный сценарии развития событий, страны Запада задаются вопросом, стоит ли ужесточать свою политику в отношении Ирана.
Арабские государства, составляющие большинство стран Ближнего Востока, не готовы признать роль регионального лидерства за неарабской страной из-за цивилизационных, исторических, религиозных и культурных отличий. Точно так же Турция, которая за последние десятилетия сумела укрепить свои позиции на Ближнем Востоке, будет всячески препятствовать превращению Ирана в крупную региональную державу.
Кроме того, нерегиональные глобальные игроки, в первую очередь США, рассматривают Иран как государство, которое не должно занимать роль центрального игрока в регионе. За последние два десятилетия Иран достиг значительного прогресса в военной сфере и сфере безопасности, однако немаловажным вызовом сохранения стабильности в самой стране являются экономические вопросы, решить которые, в виду напряженных отношений с Западом правительство ИРИ пытается решить путем установления близких торгово-экономических отношений с восточными странами, с государствами Центральной Азии и с Россией.
По сравнению со своими региональными соперниками, Иран гораздо более уязвим в финансовом и экономическом отношении (в первую очередь из-за жесткого режима санкции), и проведение активной политики поддержки шиитских меньшинств на Ближнем Востоке влечет за собой значительные финансовые затраты.
Тем не менее, в условиях жестких международных санкции Тегерану удалось создать относительно внушительный военный потенциал, стабилизировать экономику и укрепить обороноспособность страны.
Поэтому, совокупность ключевых геополитических и геостратегических факторов, связанных с наличием глубоких исторических, культурных, религиозных и цивилизационных конфликтов, а также явное противостояние региональных держав и глобальных игроков, являются теми факторами, которые всеми средствами будут стремиться к тому, чтобы не позволить Ирану сформировать полноценную мощную державу и создать независимую от Запада региональную подсистему на Ближнем Востоке под своим контролем.
Василий ПАПАВА, независимый исследователь.
Источник: «Восточная аналитика».
