Надо понимать, что Иран — это не сектор Газа и даже не Ливан. Несмотря на многолетние санкции, нынешний Иран — довольно мощное государство, в т.ч. в военном плане. И в одиночку Израилю с ним точно не совладать. Тем более, что почти наверняка в эту войну окажутся втянуты и другие страны региона, если она не ограничится взаимными ударами по объектам военной инфраструктуры.
Виталий АРЬКОВ
Собственно, большинство мусульманских стран в той или иной степени уже выразили свою поддержку Ирану. Несмотря на имеющиеся у них разногласия с Тегераном. По той еще причине, что возможную большую войну на Ближнем Востоке многие эксперты и футурологи видят как некий новый крестовый поход. Разница в том, что христианские церкви не поддержат открыто кампании против мусульманского мира и это станет, скорее, столкновением цивилизаций.
Все годы напряженности вокруг Ирана поводом для санкций в отношении Исламской Республики и угроз применения силы была ядерная программа. Однако, как и в случае с КНДР, это в значительной мере инструмент сдерживания. Как того же Израиля — давно превратившегося в главного агрессора региона, и его главного союзника — Соединенных Штатов, так и отнюдь недружественных Ирану ряда государств на Ближнем Востоке, которые хотели бы исключить его возрождение в качестве мощной экономической и влиятельной региональной державы.
С другой стороны, стоит признать, что находящийся под управлением режима мулл нынешний Иран — тоже отнюдь не невинный агнец.
Ставший притчей во языцех КСИР имеет непосредственное отношение ко многим событиям в Сирии, Йемене, Ливане, Палестине и ряде других стран и территорий региона. Однако это не дает права наносить ракетные удары по Ирану и организовывать теракты, в результате которых гибнут государственные деятели, ученые и мирные граждане. Есть другие цивилизованные методы «приведения в чувства».
Станут ли США оказывать содействие Израилю в возможном большом военном конфликте с Ираном? У Белого дома есть и свои счеты к режиму мулл — например, за «пакости» от йеменских хуситов, бенефициары которых всем очевидны. Здесь я имею в виду не переброску спецназа и иной живой силы — как известно, Пентагон давно избегает массового возвращения цинковых гробов, а это в случае войны с Ираном неизбежно. Речь о нанесении ударов по стратегическим объектам на территории Ирана американскими ракетами морского и воздушного базирования. Ведь Ирану есть чем на это ответить. И есть куда направить свои ракеты — и это не только американские локации в Ираке.
Как все мы знаем, не меньше Израиля ослабления Ирана жаждут в Саудовской Аравии. И не раз уже мотивировали своих партнеров в Вашингтоне (традиционно это республиканцы) на жесткие меры в отношении Тегерана.
Но в отличие от Тель-Авива, в Эр-Рияде здраво оценивают все риски полномасштабной военной кампании. И потому саудовский король Салман бен Абдель Азиз аль-САУД предпочитает заниматься челночной дипломатией.
За сохранение стабильности в регионе выступает и Кремль, поэтому использует все имеющиеся у него возможности для снижения градуса напряженности. Однако на мировой арене есть силы, напротив, стремящиеся к эскалации и серьезно зарабатывающие на этом в буквальном смысле. Касается, увы, не только конфликтной ситуации на Ближнем Востоке, но и того же самого конфликта на Украине.
Атаку Израиля, вероятно, можно рассматривать и в качестве попытки оказать давление в забуксовавших переговорах по иранской ядерной программе. И эти действия совершенно очевидно в интересах и по согласованию с США, которые публично отрицают свою причастность к событиям утра 13 июня. Но «случайно совпали» с истечением 60-дневного срока, озвученного Дональдом ТРАМПОМ.
С одной стороны, США в переговорах выдвигают бескомпромиссные требования. С другой — т.н. партия войны в правящей верхушке Ирана не готова отступать перед здравой позицией своих оппонентов из т.н. партии мира. Как по политическим, так и по экономическим причинам — на обходе санкций, нелегальной торговле нефтью и вооружениями выстроен бизнес многих кланов в Иране и их партнеров в других странах. Причем это не только в дружественных режиму мулл, но и в формально враждебных. Так, следы той же иранской нефти или ценных руд с завидным постоянством обнаруживаются в Западной Европе.
Иран сегодня — это еще и форпост Китая на Ближнем Востоке. А Израиль, как мы все знаем, — форпост США. В этой связи эскалацию конфликта между Тель-Авивом и Тегераном, вероятно, стоит рассматривать как одну из форм наблюдаемого сегодня растущего противостояния Вашингтона и Пекина. Как тут не вспомнить: «паны дерутся, а у холопов чубы трещат».
Китай уже резко осудил действия Израиля и заявил о готовности оказать посредничество в урегулировании конфликта. И это месседж председателя СИ не столько премьеру НЕТАНЬЯХУ, сколько президенту ТРАМПУ.
Иранский вопрос присутствует и в непубличной части диалога Вашингтона с Москвой, он обсуждается в ходе телефонных переговоров Дональда ТРАМПА с Владимиром ПУТИНЫМ. Но по совершенно объективным причинам имеет для Кремля меньшую приоритетность, чем украинский вопрос. И я не стал бы исключать развития ситуации по условному сирийскому сценарию — есть мнение, что режим АСАДА стал разменной монетой.
