Самое распространенное эмоциональное состояние, с которым в последнее время приходится сталкиваться независимо от места проживания человека, будь то ЛДНР, Украина или Россия, и его профессиональной деятельности — это разочарование и, порой, отчаяние.
Кажется, нет никакого развития, независимо от того, где проживает человек и всюду исключительно одно царство реакции. Ни дня не проходит без какого-то скандала, предложения что-либо запретить и очередного десятка трупов. Создается впечатление, что вокруг лишь одна непрекращающаяся идиотия, градус которой просто зашкаливает.
И от всего этого людей натурально «клинит». Что реальность, что виртуальный мир переполнены депрессиями, которые, сливаясь воедино, превращаются в настоящий массовый психоз.
На наших глазах в ближайшие годы целые страны и народы будут «слетать с катушек», чтобы потом вгрызться друг другу в горло, сражаясь непонятно за что ради интересов тех, у кого и так уже столько денег, что ни они, ни их дети не смогут их истратить.
Мир стоит на пороге новой мировой войны, а некоторые страны и народы уже переступили этот порог — за окном, например, слышно грохот артиллерии, потому коллективные психозы становятся нормой.
У кого-то они проявляются в ненависти к «тупому» начальнику, кто-то начинает ненавидеть страну, где он живет и проклинает ее государственный строй, а некоторые устраивают ссоры в семье, выясняя кто и кому РАБИНОВИЧ.
Мир, в котором мы живем, крайне несовершенный, а порой и вовсе ущербный. Однако есть то, что нам понять сложно: мир всегда был, есть и будет таким же несовершенным.
На Руси всегда хватало идиотов и идиотии. Впрочем, не только на Руси — немцы, народ подаривший миру больше философов, чем все другие народы вместе взятые, за прошлое столетие дважды сходил с ума.
Исправить мир, выведя капитализм из очередного кризиса, мы не в состоянии, победить идиотию не может никто — она неистребима, так как предопределена сущностью человека.
Единственное, что мы можем — эмоционально примириться с несовершенством мира. Не смириться, а примириться, осознать факт его ущербности и принять его.
Особо, конечно, ничего не изменится, но ругани и грусти, полагаю, станет меньше. Всякий кризис рано или поздно заканчивается, ложечки — находятся, а вот осадок остается.
