С началом украинского кризиса Грузия утратила неформальный статус главного «возмутителя спокойствия» на постсоветском пространстве. И даже об бывшем Президенте Грузии Михаиле СААКАШВИЛИ сегодня по большей части вспоминают, как об одном из консультантов новых властей Украины. Однако на прошлой неделе этот политик, против которого в Грузии в июле 2014 года было возбуждено уголовное дело (он обвиняется по делам о разгоне массовых акций в 2007 году, разгроме телекомпании «Имеди», а также в имущественных преступлениях), решил заявить о себе.
В субботу, 21 марта, его сторонники из партии «Единое национальное движение» (ЕНД) провели массовую акцию протеста в Тбилиси. В оценке количества ее участников разные эксперты, представители властей и оппозиции расходятся. Но в любом случае разброс мнений находится в пределах от 10 до 50 тысяч человек.
В акции приняли участие представители различных регионов страны. Параллельно с этим члены парламентской фракции начали подготовку процедуры отставки правительства.
По словам многих соратников СААКАШВИЛИ массовые протестные действия (аналогичные мартовским) станут постоянным. Сам же экс-президент объявил о переходе к «решающему этапу» борьбы за власть.
В какой степени заявления и действия главной оппозиционной партии в Грузии серьезны? Будет ли успешным объявленное ими наступление или мы видим попытки выдать желаемое за действительное? Какие последствия может иметь активизация «националов», как для Грузии, так и для всего Закавказья?
Для ответов на эти вопросы было бы полезно рассмотреть наличные политические ресурсы «Единого национального движения». Оно было создано в 2001 году, когда о Михаиле СААКАШВИЛИ говорили лишь, как о подающем надежды политике. С ним партия пришла к власти в ходе «революции роз». С ним же она изменила свой облик и состав, и стала правящей. На парламентских выборах 2008 года «националы» получили 63% голосов.
Однако радикальное изменение статуса партии произошло осенью 2012 года, когда на выборах в высший законодательный орган страны (сама же кампания проходила на фоне с конституционной реформой, нацеленной на перераспределение полномочий между различными ветвями власти), ЕНД получило 40,43 % голосов по пропорциональной системе и 43,84% — по мажоритарным округам.
Тогда только две политические силы смогли провести своих представителей в парламент. И у «националов» в итоге оказалось 65 мест, тогда как у их главных оппонентов из «Грузинской мечты» на 20 мест больше. В условиях двоевластия (при президенте «национале» и премьере — «мечтателе») партия в течение 2013 года потеряла все позиции во власти (одним из последних бастионов ЕНД была мэрия Тбилиси во главе с Гигой УГУЛАВА).
Однако в истории с «националами» есть важный нюанс. Бывшая «партия власти» в отличие от других постсоветских аналогов (взять хотя бы «Партию регионов» Виктора ЯНУКОВИЧА) не исчезла с политической сцены после ухода в тень своего лидера.
Она потеряла в весе, стала оппозиционной, против первых лиц ЕНД (включая и экс-президента) были возбуждены уголовные дела, ее оставили многие вчерашние сторонники и активисты. Но в то же время другие ее представители (включая и высшее руководство) не разбежались по другим партийным структурам и не сменили лояльность, перейдя во властные кабинеты.
Утратив лидерские позиции, ЕНД сохранило влияние на грузинское общество. В 2013 году представитель «националов» Давид БАКРАДЗЕ получил второе место на президентских выборах с 21,73% голосов. Летом 2014 года на выборах мэра Тбилиси для определения победителя потребовался второй тур. И хотя кампанию выиграл представитель «Грузинской мечты» Давид НАРМАНИЯ, «серебряным призером» стал выдвиженец от ЕНД Никанор МЕЛИЯ (немногим менее 28% в первом туре и 27,53% — во втором).
Таким образом, партия бывшего Президента Грузии — не политический статист. У нее по-прежнему сохраняются определенные ресурсы популярности и влияния на общественные настроения. В сегодняшних условиях ее самой сильной стороной, как это странно не прозвучит, является самые уязвимые места ее оппонентов из «Грузинской мечты».
Во властном стане произошли расколы, коалицию покинули ряд ее видных представителей (например, Ираклий АЛАСАНИЯ). В обществе также постепенно формируется разочарование в правительстве «мечтателей». Их обещания изменить к лучшему экономику, достичь успехов в борьбе с бедностью и вообще качественно улучшить социальную сферу аграрный сектор (бывшие проблемными местами в период правления СААКАШВИЛИ) не реализованы. И теперь у ЕНД появляется больше аргументов для критики властей.
Сегодняшние позиции третьего Президента Грузии на Западе несопоставимы с его поддержкой в 2004-2008 годы. Однако нельзя сказать, что он полностью их утратил. И этот фактор для грузинской внутренней политики нельзя сбрасывать со счетов.
В то же самое время, на сегодняшний день силами одного только ЕНД правительство, скорее всего, не свалить. Кабинет не сделал за два года выдающихся прорывов, но и глубоких провалов тоже не произошло. У «мечтателей» сохраняется ресурс популярности и поддержки, которая, правда, небезгранична.
Однако ЕНД нужна кооперация с теми, кто оставил «Грузинскую мечту» и другими потенциальными оппозиционерами. И вот здесь у «националов» намного больше проблем, чем преимуществ.
Во-первых, тот же Ираклий АЛАСАНИЯ имеет свои непростые взаимоотношения с Михаилом СААКАШВИЛИ.
Во-вторых, многие, кто недовольны кабинетом Ираклия ГАРИБАШВИЛИ, вовсе не грезят о возвращении доминирования ЕНД, как это было уже в 2003-2012 годы. Критики третьего Президента Грузии традиционно ставят ему в вину небрежение социальными проблемами и авторитарный стиль управления.
Однако, какая бы сила не победила в итоге в Грузии (пока что шансы «националов» на успех оцениваются, как невысокие), это вряд ли приведет к кардинальному пересмотру внешней политики страны.
Напомню, что Соглашение об Ассоциации с Евросоюзом подписало правительство «Грузинской мечты», некогда критикуемое оппонентами якобы за «пророссийский выбор». Оно же начало реализацию пакета по «усиленному сотрудничеству» с НАТО.
Впрочем, тактические (не стратегические!) акценты у ЕНД и у «Грузинской мечты» существенно отличаются. Если первые видят свою цель в максимальном обострении игры на российском направлении, то вторые выступают за нормализацию двусторонних отношений, но ради продолжения прозападного курса.
Сергей МАРКЕДОНОВ, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ.