Считанные часы отделяют мир от того момента, когда президенты России и США подпишут в Праге новый договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3). И хотя документ нуждается в ратификации, которая, как прогнозируют, вряд ли состоится раньше осени 2010 года, момент уже получил статус «исторического». Как известно, Москва в процессе работы над договором преследовала одну из главных целей – увязать сокращение наступательных вооружений с параметрами американской системы противоракетной обороны. Судя по заявлениям политиков, это вроде бы удалось. «Россия имеет право выйти из договора о СНВ, если Вашингтон будет существенно наращивать стратегическую противоракетную оборону и оказывать существенное влияние на эффективность российских стратегических ядерных сил»,— заявил глава российского МИДа Сергей ЛАВРОВ 6 апреля. По его словам, РФ сама будет определять степень такого влияния и это специально оговорено в договоре о СНВ.На протяжении всего переговорного процесса обилие оценок и прогнозов предоставляло главным потребителям дипломатического шедевра возможность как неоднократно разобраться, так многократно запутаться в его сути. Рискнем и мы предложить краткое интервью специально для PolitRUS Хуго КЛИЙНА, старшего научного сотрудника Нидерландского института международных отношений Клингендэйл, а в недавнем прошлом сотрудника МИДа этой страны.
— Начальник Европейского командования вооруженных сил США адмирал Джеймс СТАВРИДИС поддержал идею включения радиолокационных станций России в создаваемую США систему ПРО в Европе. Однако некоторые эксперты считают эту идею чисто теоретической. Как Вы полагаете, при каких условиях эта идея могла бы быть реализована? И как следовало бы решить вопрос о принятии окончательного решения по боевому пуску ракет – кто должен держать руку на кнопке?
— В свое время Россия предложила радар в Азербайджане в качестве альтернативы планировавшемуся размещению радара в Чехии. За это время США изменили свои планы противоракетной обороны в Европе. Развитие такой системы в масштабах НАТО обсуждается уже давно. 27 марта генеральный секретарь НАТО Андерс ФОГ РАСМУССЕН предложил включить в эту систему и Россию. Если США, НАТО и Россия согласятся на совместный анализ угроз со стороны иранского ракетного потенциала, то я не вижу причин, препятствующих созданию совместной системы противоракетной обороны.
— Недавно радикальное средство для того, чтобы навсегда устранить недоверие в отношениях России и Запада, предложили высокопоставленные немецкие эксперты в области обороны Фолькер РЮЭ, Клаус НАУМАНН, Франк ЭЛЬБЕ и Ульрих ВАЙССЕР — принять Россию в НАТО. Как Вы оцениваете вероятность того, что Россия когда — либо сможет стать членом Альянса?
— Интересно, что возможность вступления России в НАТО обсуждается вновь. Некоторые обозреватели заявляют, что такая возможность должна быть прописана в новой Стратегической концепции НАТО. Конечно, в структурах НАТО есть и оппоненты России, поэтому официально эта идея пока не столе переговоров (как и в России). В ст. 10 Вашингтонгского договора говорится, что любая «Европейская страна, могущая содействовать реализации принципов настоящего договора и внести вклад в безопасность Североатлантического региона» может вступить (в НАТО). Если когда-нибудь будет достигнут консенсус по этому поводу в отношении России, и если Россия будет заинтересована, то почему нет? В отдаленной перспективе это может стать более быстрым продвижением к безопасной Европе, чем переговоры по новым договорам. Очевидно, что российское членство коренным образом изменило бы природу альянса, но и в этом случае: почему бы и нет? (Размышляя над этой концепцией, нужно принимать во внимание эффект от ее реализации на такие страны как Китай и Индия).
— Некоторые аналитики прогнозируют, что после неудачных попыток принятия в НАТО Украины и Грузии НТО может попытаться поучаствовать в разрешении замороженных конфликтов на постсоветском пространстве, например в Приднестровье. На Ваш взгляд, предпримет ли НАТО такого рода попытки?
— Я думаю, что Россия, а не НАТО является ключом к прогрессу в урегулировании так называемых замороженных конфликтов. Представляется, что Приднестровский – наиболее «легкий» для разрешения, и усилия России были бы чрезвычайно полезны. Это также позволило бы выйти их тупика по договору об обычных вооружениях в Европе. В недавней речи в Париже Хиллари КЛИНТОН заявила, что дискуссию по ДОВСЕ нужно возобновить. При превосходстве НАТО по обычным вооружениям это также и в интересах России. После войны 2008 года конфликт относительно сепаратистских регионов Грузии оказался замороженным ещё раз. Сейчас представляется более уместным попытаться контролировать эти конфликты, а не решать их. По поводу этих конфликтов (включая Нагорный Карабах) – НАТО не является здесь рулевым, хотя и может оказать косвенное содействие. ОБСЕ и ЕС здесь могут предложить гораздо больше.
…Иными словами, проблемы современного мира не имеют военных решений. При всей важности нового договора по СНВ как демонстрации намерения и способности великих держав снижать риски разрушения цивилизации аналитики в американской разведке уже в 2001 г. отмечали, что вероятность нападения на США со стороны террористов неракетными средствами гораздо выше, чем ракетное нападение со стороны какого-либо государства. Как теперь мы знаем, прогноз оправдался. И не только для США. За последние годы сотни россиян погибли на Северном Кавказе, в Москве, в «Невском экспрессе» не от выстрелов солдат армий стран НАТО. 12 апреля в Вашингтоне пройдет саммит по ядерной безопасности. Речь будет вестись о том, как предотвратить рост количества бесхозных ядерных материалов и не допустить их попадания в руки бандитов. Это ли не предмет конкретного сотрудничества России и НАТО вместо набившей оскомину дискуссии о «холодной войне»?
Вячеслав ЯГУБКИН.