Рано или поздно боевые действия на Украине закончатся. После этого России и Европе придется искать выход из тупика, в который попали отношения между ними. Поскольку нас не разделяет океан, море или хотя бы высокие горы — отделиться и совсем спрятаться друг от друга не получится.
Однако вернуться к тому, что было в 2013 году и даже в 2021-м, больше не получится. Уже слишком много крови стоит между нами, а уровень взаимного неприятия или (в лучшем случае) непонимания просто зашкаливает.
Отношения останутся весьма прохладными. Едва ли не основным препятствием для их налаживания станет то, что европейцы не видят в России равного партнера. Творчески осмысляя главу евродипломатии Жозепа БОРРЕЛЯ, мы для них — обитатели «джунглей», которых нельзя близко подпускать к их «саду».
Естественно, что и мы не будем валяться у Евросоюза в ногах, вымаливая прощения. Кроме того, власти отдельных европейских государств и Евросоюза неоднократно показывали и иные причуды своей логики. Они буквально зациклены на желании наказать всех несогласных. Ради этого они готовы даже запретить выдачу виз гражданам соответствующих стран.
Естественно, говорить с политиками, одержимыми определенными идеями, не готовыми рассуждать с прагматической точки зрения, России будет крайне тяжело. Потому пределы для договоренностей — весьма ограниченные.
О Европе от Владивостока до Лиссабона можно пока забыть, но все же какие-то основы под наши отношения подвести придется. По всей вероятности, они будут напоминать те, что сложились у Советского Союза и стран Западной Европы в 1960–1980-е годы. Тогда между ними были торговля, научный и культурный обмен, даже ограниченный туризм. Все это должно остаться и после спецоперации (СВО). Однако в каждой области будут иметься ясные ограничения, за которые не захотим заступить или мы, или европейцы.
Учитывая ненадежность европейских руководителей, их способность в любой момент пренебречь любыми договоренностями, никакие долгосрочные документы с ними подписывать не стоит. Дело вполне может ограничиться годичными контрактами на поставку газа и нефти. В обмен мы закупим оборудование или товары, которых нам недостает. Здесь есть объективная основа — они полностью не заменят наши углеводороды, и нам будет довольно трудно обойтись без их турбин, лекарств и различных запчастей.
Но тут стоить иметь в виду, что зависимость от европейских покупателей и продавцов не должна быть критической. В Европу может отправляться не более 20% наших углеводородов и удобрений, да и получаемые оттуда товары тоже не должны превышать указанную выше цифру наших потребностей. Естественно, нам придется нарастить собственное производство и найти иных покупателей и продавцов.
Но когда имеешь дело с вышеупомянутым Жозепом БОРРЕЛЕМ, главой Еврокомиссии Урсулой фон дер ЛЯЙЕН или премьером Нидерландов Марком РЮТТЕ, работать придется быстрее.
Культурный обмен тоже пострадает. Период «отмены» в Европе Льва ТОЛСТОГО или Петра ЧАЙКОВСКОГО закончится, но сотрудничать в прежнем объеме не выйдет. В обмен на любые гастроли наших трупп необходимо требовать встречные гастроли европейского коллектива в те же сроки. Чтобы реквизит не присваивали или, еще хуже, фактически в заложники людей не взяли. В обмен на выставку из собраний наших музеев из Европы должна на тот же срок приехать выставка той же стоимости.
Все это плохо, но с европейскими политиками-шулерами приходится страховаться на каждом шагу.
Научный и образовательный обмен тоже сократится. Для многих европейцев совместное мероприятие с Россией становится делом рискованным. Для нас же неприемлемым станет присутствие у нас европейских НКО и НПО, которых можно заподозрить в подрывной деятельности.
В политике связей вообще почти не останется. Разумеется, среди европейцев останутся политические силы, настроенные на диалог с нами. Время от времени прагматики, готовые к нормальным отношениям, будут приходить к власти. Однако это останется скорее исключением из правил. Система Евросоюза и «глубинные государства» в отдельных странах довольно быстро поставят таких политиков на место.
В этих условиях России предстоит искать подлинных партнеров в других местах — в Азии, на Ближнем Востоке, в Африке, Латинской Америке.
Таких партнеров, которые не будут нас бесконечно поучать с использованием указующего перста.
Тут уместно подумать о сокращении персонала наших дипмиссий в Европе, а какие-то консульства и вовсе придется закрыть. Дипломаты нужнее там, где есть перспективы развития отношений. На западном направлении такие возможности сейчас почти отсутствуют.
Хорошо ли это? — Безусловно, плохо. Дело идет к тому, что отношения с Евросоюзом и европейскими странами придется строить в крайне ограниченном объеме. Но может, в каком-то смысле оно и к лучшему. Не будет никаких иллюзий и будет худой мир, который точно лучше доброй ссоры.
Вадим ТРУХАЧЁВ, политолог, кандидат исторических наук, доцент РГГУ.
Источник: VZ.ru.
