Гражданская война в Сирии разгорается все сильнее, Сочинская Олимпиада все ближе, позиция российских властей в отношении репатриации черкесов Сирии на Кавказ становится все непреклоннее и все громче звучат требования черкесов РФ, Турции и Запада к Москве не только разрешить, но и обеспечить массовую репатриацию. То есть, проблема возвращения черкесов Сирии на историческую Родину гарантированно превращается в еще одну болевую точку Северного Кавказа. А как положение дел выглядит с точки зрения самих сирийских черкесов? Мой собеседник сегодня — Басель ГЫШ, 37 лет, недавний репатриант, уроженец Сирии, с осени прошлого года живущий в Майкопе, столице Республики Адыгея.
— Каково было положение черкесов Сирии до войны?
— Во времена османского или французского правления в Сирии образ черкеса более всего ассоциировался с армией. В независимой Сирии черкесы начали терять этот образ начиная с 60-х годов 20 века. Они были очень быстро вытеснены алавитами, которые практически заняли все посты в армии. И к моменту начала сирийской революции в сирийской армии высокопоставленных офицеров-черкесов было очень мало, их можно подсчитать на пальцах одной руки.
Но, с другой стороны, черкесы хорошо влились в экономическую и социальную жизнь Сирии. Многие стали известными врачами, режиссерами и высококвалифицированными специалистами, известными не только в Сирии, но и на всем Ближнем Востоке. Примеров очень много.
Но островки компактного проживания черкесов в сирийских городах растворялись быстро на фоне быстрорастущего население Сирии. И количество чисто черкесских кварталов, дворов и районов становилось все меньше и меньше.
Большинство черкесских поселений в Сирии практически не развивались из-за сложности введения сельского хозяйства. Земли, на которых основывались большинство черкесских поселений, находились в восточном направлении от всех городов, т.е. в направлении пустыни. И османы изначально предназначали эти поселения как защитные точки от бедуинских набегов.
Сирийские правительства не признавали черкесов как национальное меньшинство, и всех черкесов записывали как арабов-сирийцев с исламом как вероисповеданием. Многим, особенно жившим в городах, изменили фамилии на арабские. Сирийские власти не потратили ни одного сирийского фунта на развитие черкеской культуры или языка.
Единственной организацией, которая могла говорить от имени черкесов Сирии, было «Черкесское благотворительное общество» (Хасэ). Это организация, которая полностью находится под контролем сирийских спецслужб, и практически ведущая анти-черкескую деятельность. Например, открытую пропаганду против репатриации черкесов на Родину. И, несмотря на это, Хасэ Сирии является членом Международной черкеской ассоциации.
— Как развивались события с началом войны? Каково было положение черкесов?
— Кого-то война затронула с самого начало, а кого-то только несколько месяцев назад. Крупномасштабные военные действия начались в Сирии в августе 2011. И примерно до конца мая 2012 только черкесы, жившие в городе Хомсе и его окрестностях, испытывали катастрофическое положение. Хотя взрывы, выстрелы и перестрелки были по всей Сирии.
Однако, в начале лета 2012 года ситуация резко ухудшилась, повстанцы взяли под контроль большую часть города Алеппо, начали активно наступать в пригородах Дамаска. Армия Башара АСАДА зверским образом подвергала территории, где могли находиться повстанцы, или даже территории, которые могут считаться не лояльными Асаду, жесточайшим артиллерийским обстрелам. И использовала даже военную авиацию. Именно она убивала и продолжает убивать больше всего людей.
А осенью и последние спокойные черкесские поселения в провинции Кунейтра на границе с Израилем сильно пострадали. Когда сирийская армия под носом у наблюдателей ООН вошла в зону разъединения на границе с Израилем и начала бомбить села Бир-Ажам и Барека.
Очень много черкесов покинули Сирию. Многие уехали в Иорданию и Турцию, небольшое количество в Россию.
— Расскажите вкратце о том, кто и с кем воюет в Сирии?
— С одной стороны — Сирийская правительственная армия и отряды «Шабиха» (незаконные формирование воюющих на стороне АСАДА — прим.).
С другой стороны — разрозненные отряды повстанцев. Многие из которых выступают под единым командованием Сирийской Свободной Армии. Также есть отряды, которые несут очень радикальные исламские идеи.
— Какую сторону, в основном, поддерживают черкесы?
— Черкесы Сирии в большинстве своем никого не поддерживают. Хотя, как и любой нормальный житель Сирии, не испытывали особой любви к диктатору, во время правлении которого процветала коррупция, безработица, клановость, и т.д. Есть небольшое количество, кто воюют за АСАДА. Есть небольшая группа, кто в составе повстанцев.
— Насколько исламизированы сирийские черкесы?
— Я бы сказал, что половине близок традиционный ислам, а половина — не очень религиозные. На это я всегда обращал внимание. И как-то своими наблюдениями старался это определить. Очень много черкесов входили в коммунистические партии Сирии существовавших в 60-80 годах прошлого века.
Сирийские черкесы сохранили народный танец, культуру общение парня и девушки, и много других традиций, не вписывающихся в исламскую культуру.
— А что из себя представляет сирийский ислам? Есть ли там деление на тех, кого в России принято называть исламистами, ваххабитами и на тех, кого называют приверженцами традиционного ислама? И к какой группе принадлежат черкесы? Много ли среди них исламистов?
— Сирия — очень разнообразная страна в этом плане. В ней есть очень много течений ислама и других религий. Которые сотни лет уживались вместе.
На момент когда я покинул (октябрь 2012 года) Сирию, я никогда не чувствовал наличие серьезного опасного исламского радикализма. В некоторых городах Сирии, например Хама или Идлиб, чувствуется религиозность людей, и то, что на улицах вообще нет женщин с открытыми головами. Но это еще очень далеко от ваххабизма.
Среди черкесов исламизм никогда не были популярен. И прежде всего потому, что он не вписывается в черкесскую культуру. Это доказывает и отсутствие черкесов среди «Братьев- мусульман» — самого большого исламского движения Сирии. Также, среди мулл и религиозных деятелей самым популярным и уважаемым для черкесов Сирии является Джаудат САИД, который пропагандирует весьма традиционный ислам, и выступает против насилия.
— Какие отношения были и есть у черкесов и арабов?
— Когда черкесы не по своей воли в конце XIX века попали в Сирию, у них было много проблем с арабами, особенно с бедуинами и друзами. Но, черкесы смогли устоять.
Затем черкесы воевали в составе французских сил в Сирии. И черкесский батальон был одним из самых грозных орудий французов в Сирии. Но я не думаю, что это вспомнится когда-нибудь.
— Какое сегодня положение с репатриацией на Кавказ?
— Из 100 тысяч, а по другим оценкам — 150 тысяч , сирийских черкесов 300 человек вернулось в Адыгею и 300 человек в Кабардино-Балкарию. Тут цифры говорят сами за себя.
Власти создают только видимость репатриации. Таким образом избегая общего черкесского народного гнева и используя момент с «оттоком» черкесов и других национальных меньшинств (например? армян) из Сирии как аргумент в поддержку АCАДА в его борьбе против исламистов, способных истребить все нац меньшинства Сирии.
Черкесы Сирии приезжают в Россию на общих основаниях, без каких либо льгот или специальных программ. И тем самым страдают от затянутости оформлении, больших цен на оформление, коррупции чиновников посольства и консульских центров, которые отправляют людей на оформление в какие-то частные фирмы, и т.д.
Приглашение для получения визы оформляется 6-8 недель, потом оригинал присылается в Сирию в течение 1-2 недель, оформление визы и легализация бумаг требуемых с российской стороны еще 1-2 недели. Таким образом, от момента обращения до момента получение визы — около 3 месяцев. От приезда в Россию до получения регистрации на временное пребывание — еще 2-3 месяца. В итоге полгода целая семья должна бегать и оформлять бумаги.
Если добавить к этому большие финансовые затраты, требуемые на переезд, особенно если это касается целых семей, отсутствие каких либо программ по адаптации и ограничения по квоте на выдачи РВП, то можно сделать вывод, что процесс репатриации практический невозможен.
Черкесы Сирии никогда не разрывали культурную и духовную связь с Родиной. И большинство мечтали вернуться на Родину предков, это особенно касается молодого поколение.
— Среди изгнанников с Кавказа, попавших в Сирию, были не только черкесы. А что сегодня из себя в этническом плане представляют «черкесы» Сирии?
— Всех выходцев с северного Кавказа называют «черкесами». Потому что черкесов среди них больше всего. Около 90%. Затем идут абхазо-абазины (абаза) — около 5-6 тысяч, дагестанцы — 1-2 тысячи, чеченцы, карачаево-балкарцы, осетины — каждая из этих групп меньше, чем по 1 тысячи человек.
За редким исключением, никто кроме черкесов, не сохранил свой язык. К смешанным бракам между сирийскими северо-кавказцами большинство относиться спокойно. Но есть и черкесские семьи, кто более категоричен в этом плане.
— А есть ли в Сирии абхазы, которые сохранили свою этническую идентичность?
— В Сирии есть несколько абхазских семей, которые сохранили и язык и обычаи, но их очень немного. Пара десятков, максимум, лично я знаю 3-4, чтоб и языком владели. Намного легче найти абхаза, владеющего черкесским. В Сирии не было чистых абхазских поселении, они всегда жили рядом с черкесами.
— Многие из тех русских экспертов и чиновников, кто выступают против репатриации черкесов, говорят, что сирийские черкесы, по сути, уже не кавказцы, а арабы, что они сильно ассимилированы и арабизированы, чужды российской ментальности, что, если большое их количество поселится на Кавказе, это вызовет межнациональное напряжение, и между репатриантами и русскими и даже между репатриантами и российскими черкесами. Как вы это можете прокомментировать?
— Практически 90% сирийских черкесов старше 50 лет прекрасно говорят на черкесском языке, и живут, прежде всего, по законом черкесского этикета.
Среди молодых процент сохранения языка гораздо меньше. Но культурное чувство идентичности еще очень сильное, и говорить об арабизации просто смешно. Сирийские черкесы, даже дети, говорят на арабском со специальным говором (акцентом), внешний вид сирийского черкеса легко отличим от араба. Доля межнациональных браков черкесов Сирии остается невысокой, и неугрожающей.
— В чем отличия в ментальности сирийских черкесов и черкесов Кавказа?
— Конечно, ментальность отличается. 150 лет жизни в разных культурах сделали свое. Сирийские черкесы, все-таки, получили некоторую реформацию своих обычаев, при этом сохранив все понемногу. Кавказские черкесы менее реформированы, но потеряли больше из своей культуры. Тут я имею ввиду обычных людей, а не кавказоведов.
— Когда репатрианты из Сирии приезжают на Кавказ — что их больше всего поражает?
— Тут вопрос, конечно, зависит от конкретного человека. Но общие беды России всем известны. Очень поражает бюрократия.
Например, надо пройти медкомиссию, чтобы получит справку, необходимую для оформление РВП. Так вот, ни один врач не смотрит, просто тупо все ставят штампы. Целый день в очереди стоят просто ради ничего не значащей подписи и штампа. Это как пример.
Поражает невежливость госслужащих. Поражает, что никто не занят высокотехнологичным трудом. Жену поражает, что на английском никто ни слова не говорит.
— Почему Вы считаете, что власти Российской Федерации должны вообще предоставлять черкесам Сирии какой-то особый режим репатриации, как-то им помогать?
— Первое — большинство черкесов живут за пределами исторической Родины. И они всегда будут смотреть в сторону этой Родины. Если черкесы поймут, что современная Россия им не союзник, то они будут искать других союзников. Можно даже сказать, что их может кто-то использовать .
Второе — черкесская диаспора получила огромный опыт, и ее возвращение в массовом порядке даст толчок (во всех планах) развитию всего Северного Кавказа. Добавим сюда же и то, что диаспора создаст религиозный баланс — иммунитет от радикализма.