О геополитических мечтах Владимира ПУТИНА, судьбе «перезагрузки» в отношениях между Кремлем и Белым домом, кавказском эффекте от бостонского теракта — в интервью ведущего эксперта по вопросам России, Евразии и международной энергетической политики Heritage Foundation, советника Конгресса США Ариэля КОЭНА, данном им в рамках VI Киевского форума безопасности.
— Наверное, не будет преувеличением сказать, что во главе угла на этом форуме — предстоящее подписание (или неподписание) Договора об ассоциации Украина-ЕС. Мы все помним саммит НАТО в Бухаресте 2008 года, когда Украине и Грузии так и не предоставили ПДЧ, что впоследствии было названо «победой российской дипломатии». Как Вы считаете, станет ли ноябрьский саммит Восточного партнерства в Вильнюсе «успехом российской дипломатии»?
— Если Вы спрашиваете, сравнимо ли членство Украины и Грузии в НАТО с Договором об ассоциации, то я отвечаю, что это совершенно разные вещи. Прежде всего, Россия, в общем-то, не возражает и против развития собственных отношений с ЕС и не может возражать против развития украинских отношений с ЕС. В том числе не может возражать и против Договора об ассоциации.
Сегодня и Россия, и Украина являются членами ВТО. Экономического конфликта тут не должно быть. А то, что касается взаимоотношений Украины с Европой, — это жизненно важное направление, необходимое для дальнейшего благополучного развития Украины, для нормального развития экономики.
Сегодня украинская экономика только-только начинает выбираться из кризиса в самый минимальный рост. А расширение отношений с Европой — это ведь не только сбыт товаров и услуг. Это еще и эволюция экономики, которая происходит благодаря тому, что юридические и регулятивные нормы приводятся в соответствие с европейскими и тем самым позволяют бизнесу перейти на более цивилизованную основу.
Россия не может ничего противопоставить такому направлению развития. Более того, в России есть люди (судя по опросам общественного мнения, их более 50%), которые поддерживают членство России в Евросоюзе.
— А как же Таможенный союз, созданием которого сейчас активно занимается руководство Российской Федерации?
— Как отметил хозяин этого форума Арсений ЯЦЕНЮК, Таможенный союз не является чисто экономическим предложением.
— В том-то и дело, в этом есть противоречие…
— Таможенный союз — это часть Евразийского союза, а Евразийский союз — это часть большого плана по восстановлению того, что один из ведущих российских политиков Борис ГРЫЗЛОВ назвал «восстановлением «Большой страны».
«Большая страна» — это перевод немецкого слова Grossraum. Не путать с Lebensraum (термин гитлеровской пропаганды, который отражал намерения заселить «арийцами» территорию Восточной Европы. — Ред.). Отец определения Grossraum — Карл ШМИТТ, немецкий донацистский, но имперский теоретик. Grossraum предусматривает доминирование большой державы над своей периферией посредством экономики, культуры, языка, валюты и, в том числе, через Таможенный союз.Потому в этой идее — ничего нового. Она осуществлялась еще ГАБСБУРГАМИ и ГОГЕНЦОЛЛЕРНАМИ в Европе, когда Пруссия и Австрия выстраивали свои сферы влияния.
Если Украина и украинская элита хотят быть периферией «Большой страны» со столицей в Москве — это их решение. Другая часть украинской элиты не хочет быть периферией ни Империи РОМАНОВЫХ, ни Советского Союза. Этот опыт очень горький, о чем может свидетельствовать катастрофа начала 30-х годов прошлого века. И повторять это, как мне кажется, национально мыслящая украинская элита не захочет.
— Вы упомянули о России как члене ЕС в будущем. Неувязка какая-то…
— Судя по настроению общественного мнения и части российской элиты… Сегодня, конечно, установка в Москве совсем не на членство в Европейском союзе. И ЕС не готов к принятию такой большой страны, так же, как не готов к принятию такой большой страны, как Турция. Нынешняя установка в Москве предполагает создание так называемого отдельного геополитического полюса, который составят Россия как лидер Евразийского союза — Казахстан, Беларусь и кого еще подберут…
Создание Евразийского союза направленно также на то, чтобы более успешно противостоять исламской экспансии. Она разворачивается на Северном Кавказе, распространяясь по всем большим городам России, в которых растет исламское население, создаются радикальные исламские общины — джамааты. Это происходит в Татарстане, в Волго-Уральском регионе, в Сибири. И им (руководству Российской Федерации. — Ред.) нужны какие-то геополитические ответы. Это во-первых.
Второй вопрос: как жить рядом с большим соседом — Китаем? Как в той шутке: «Как спать рядом со слоном?» — «Очень осторожно». С Китаем надо вести себя очень аккуратно — именно так ПУТИН и делает. Россия потихонечку становится сырьевым придатком Китая. Но при этом Россия держит порох сухим, проводя в 2010 году учения «Восток-2010», симулируя три ядерных взрыва. Месседж таков, мол, «мы за ценой не постоим, не лезьте к нам».
Третье: это нестабильность в Средней Азии после ухода американцев из Афганистана. Этот фактор также связан с исламским вызовом.
Так что Евразийский союз — не только для того, чтобы проглотить соседей, которые на это пойдут, но и для того, чтобы противостоять исламскому и китайскому вызовам. Это — повестка для Москвы. В Киеве — своя повестка дня.
— Почему провалилась «перезагрузка»?
— «Перезагрузка» была мертворожденной. Я об этом говорил в Белом доме на самом высоком уровне. Она делалась под Дмитрия МЕДВЕДЕВА. И люди, которые принимали решение, наивно полагали, что Дмитрий Анатольевич станет президентом на второй срок.Я им в 2010 году говорил, что Дмитрию Анатольевичу никто не собирался давать президентство на второй срок (как в том анекдоте — съесть-то он съест, да кто ж ему даст).
Выстраивать политику под одного человека — это всегда плохо. Есть много примеров, подтверждающих это, на Ближнем Востоке и не только. МЕДВЕДЕВ был готов на диалог, он был готов даже на какие-то моменты партнерства — как показала Ливия. А «начальник» не был готов…
И вот эта антиамериканская кампания, которая развернулась с возвращением господина ПУТИНА на пост президента (и даже раньше) иллюстрирует момент внутренний: вокруг МЕДВЕДЕВА были так называемые «сислибы» — системные либералы, а вокруг ПУТИНА — несколько иные люди, которые разделяют его нелюбовь и подозрения в отношении США.
Внутри страны это выражается в атаке на неправительственные организации, на обвинения в том, что люди выходят на демонстрации «за печеньки». Это погружение в квазисоветскую атмосферу: подозрительность, контроль над контактами с иностранцами, расширение в уголовном кодексе понятия «шпионаж» и так далее. Атмосфера меняется и, к тому же, очень быстро.
— Должны ли теперь отношения США и России быть пересмотрены (со стороны США), как считаете?
— Прежде всего, с точки зрения Вашингтона, на Москве свет клином не сошелся. На постсоветском пространстве есть и другие важные страны. Например, Украина, Казахстан, Узбекистан, Азербайджан. И с этими странами нужно расширять отношения — поскольку они к этому готовы.
— А США к этому готовы?
— А США, с моей точки зрения, упускают здесь большую и важную возможность. Они пытаются играть с Москвой. Они думают, что Россия — это такая большая холодная Бразилия (плюс ядерное оружие) и с ней нужно договариваться. США следуют идее о том, что надо договариваться с одной «якорной» страной, которая может отвечать за регион. И потому они пытаются договариваться с Турцией, с Россией, но не пытаются договариваться с Китаем.
Политика «поворота к Азии» показывает, что Китаю не хотят «отдавать» этот очень важный регион. Но, конечно, Восточная Азия слишком велика, чтобы США ею «распоряжались». К сожалению, люди, которые придумывают все эти схемы, не знакомы с историей государства Российского, с его культурой, географией. У меня на глазах сотрудники ГосДепа (правда, это было давно — еще в начале 1990-х годов) путали Балканы и Балтию — потому что все называется на «Б»…
— В этом году исполняется 20-летие с момента начала первой чеченской войны. Кавказ — важный регион. Новый контекст, который это подчеркивает, — Бостонский теракт. Журналисты пишут о том, что это вызов не только для Барака ОБАМЫ, но и для Владимира ПУТИНА в связи с приближающейся Сочинской олимпиадой и близости Сочи к Кавказу. Что Вы думаете по этому поводу?
— Я считаю, что уровень безопасности всех спортивных мероприятий теперь вырастет. И затраты на безопасность также. И те неудобства, которые мы испытываем, когда лазят в сумки, снимают туфли при проходе рамок в аэропортах, заглядывают в банковские счета и электронную почту. Мне дороги наши права, это меня очень напрягает. С другой стороны, практически никто за «прайвеси» не борется, кроме каких-то маргиналов. Как юриста по первому образованию меня это также очень печалит.
Что касается Кавказа, то это и локальная проблема (в связи с близостью к Кавказу Сочи будут под ударом), и российская, и европейская. Это проблема также глобальная — потому что сегодня связи между радикальными элементами чеченских и других кавказских, ваххабитских организаций — существует, и она доказана. И все они завязаны на страны Персидского залива, Афганистан, Пакистан. Это часть глобальной радикальной исламской сети.
И именно по направлению борьбы с терроризмом есть возможность для сотрудничества между США и Россией, между США и Европой, с одной стороны, и постсоветским пространством, с другой стороны. Что-то уже делается. Например, у ФСБ есть официальный представитель в Вашингтоне…
— В завершении — еще один вопрос, касающийся Украины. Человек, которого некоторые называют Вашим идеологическим оппонентом Збигнев БЖЕЗИНСКИЙ…
— Кто его так называет?.
— Некоторые российские СМИ… Так или иначе, суть в том, что БЖЕЗИНСКИЙ высказал в своей книге, вышедшей в прошлом году, мысль о том, что штаб-квартира Совета Европы должна быть перенесена в Киев. Как Вы относитесь к этой идее?
— Давайте сначала подпишем Договор об ассоциации, а потом обсудим этот вопрос. Но идея хорошая!
Источник: День.