МИФ О ДОЛГОСРОЧНОМ ВОЕННОМ ПРИСУТСТВИИ США В СИРИИ

МИФ О ДОЛГОСРОЧНОМ ВОЕННОМ ПРИСУТСТВИИ США В СИРИИ
58

ДЕНИС КОРКОДИНОВ_135Соединенные Штаты располагают достаточным количеством причин для придания своему военному присутствию в Сирии долгосрочного характера. Впрочем, по мнению экспертов, подобная американская политика сопряжена с рядом политико-юридических затруднений.

В декабре 2017 года Пентагон официально признал, что на территории Сирии находится две тысячи американских военнослужащих, большая часть из которых активно сотрудничают с альянсом «Сирийские демократические силы» (SDF).

Однако после вытеснения основных сил т.н. «Исламского государства»* (ИГИЛ, ДАИШ, ISIS)* силами SDF все более актуальным становится вопрос о том, чем дальше следует занять солдат и офицеров ВС США.

Американский контингент вполне состоятелен для того, чтобы оказать давление на решение проблем Сирии, затрудняющих реализацию проектов Ирана, России, Израиля и Турции. Но для этого необходимо нахождение компромисса между всеми участниками сирийского конфликта.

На сегодняшний день единственным оправданием военного присутствия США в Сирии может быть только противодействие процессу возрождения террористического халифата.

В свою очередь, подобное оправдание диктует необходимость формирования у членов американского Конгресса и Сената, рядовых избирателей и всего международного сообщества четкого убеждения в том, что угрозу возрождения  ИГИЛ если не следует рассматривать в качестве действительной, то она может быть действительна по своим последствиям.

Такое убеждение позволяет Турции и Ираку продолжать свои военные кампании в Сирии, чем они, в некоторой степени, играют на руку США. Ведь если турецкий и иракский фактор на сирийском театре военных действий потеряет свое былое значение, то США рискуют остаться с иранской угрозой в Сирии один на один.

Подобное развитие событий совершенно немыслимо для администрации Белого дома, поскольку представляет собой серьезный удар по политике Вашингтона против Тегерана. Эта антииранская политика США выражена в простом тезисе: «натравить Анкару и Багдад на режим аятолл, при этом самим оставаясь в стороне». По крайней мере, до недавнего времени Вашингтон к этому всячески стремился.

США распространяли довольно противоречивые сообщения о своей политике в отношении Ирана. Кульминацией этого процесса стало заявление Дональда ТРАМПА, сделанное 13 октября 2017 года, об отказе в сертификации ядерной сделки. Тем самым, Белый дом недвусмысленно подчеркнул, что продолжит свою политику по сдерживанию «иранской угрозы».

В подтверждение этого 11 ноября 2017 года американский президент заключил соглашение, предусматривающее начало процесса деконфляции с Россией. Иначе говоря, США и Россия договорились о том, чтобы исследовать способы избежать случайных взаимодействий.

Это было направлено, прежде всего, на сдерживание Ирана в Сирии, так как Тегеран был готов оказать Вашингтону военное сопротивление, но под давлением со стороны Москвы был вынужден не допускать подобных провокаций.

Кроме того, 13 ноября 2017 года глава американского оборонного ведомства Джеймс МАТТИС официально заявил, что США намерены обеспечивать свое военное присутствие в Сирии до полного уничтожения  ИГИЛ, то есть практически бессрочно.

Безусловно, такое заявление Министра обороны США следует рассматривать в том контексте, что Вашингтон продлевает действие своих полномочий, направленных на сдерживание иранского влияния в Сирии.

Тем не менее, Джеймс МАТТИС не учел то, что если США решат сохранить свое военное присутствие в Сирии, то они рискуют столкнуться с рядом проблем.

Прежде всего, долгосрочная военная кампания в Сирии неизбежно повлечет столкновения с силами оппозиции, подконтрольными Ирану, Турции и России. В этих условиях сохранение прежней численности американского военного контингента может быть поставлено под сомнение.

В целях защиты своих стратегических интересов и создания военного превосходства над противником Вашингтон также будет вынужден увеличить количество американских военнослужащих в Сирии, что вызовет дополнительные расходы из американского бюджета и недовольство со стороны рядовых избирателей. Поэтому Дональд ТРАМП должен быть готов к такому негативному сценарию.

Помимо прочего, заявление Джеймса МАТТИСА может иметь юридические преграды. До сих пор американское военное присутствие в Сирии основывалось на положениях заключенного в 2001 году договора на использования военной силы против «Аль-Каиды»* (AUMF). Об ИГИЛ в данном договоре не сказано ни слова, из чего следует, что Вашингтон формально не имеет полномочий на использование военной силы против террористического халифата.

Впрочем, это нисколько не смущает американских аналитиков, которые, не нарушая нормы упомянутого договора, рассматривают ИГИЛ в качестве ответвления «Аль-Каиды», из чего следует , что заявление Джеймса МАТТИСА как бы не вступает в противоречие с содержанием нормативной базы.

Тем не менее, срок действия AUMF ограничен и уже давно вызывает нарекания, тогда как Министр обороны США настаивает на его бессрочной реализации. Это, мягко скажем, вызывает серьезное недовольство со стороны международного сообщества, которое обоснованно высказывает претензии в адрес Вашингтона в связи с отсутствием правовых оснований для бессрочного военного присутствия США в Сирии.

С одной стороны, Турция не против того, чтобы США находились в Сирии бессрочно, тем самым, сдерживая Иран от эскалации конфликта, но, с другой стороны, Анкара против сотрудничества Белого дома с SDF.

Причина недовольства состоит в том, что основную движущую силу SDF составляет курдская радикальная группировка PYD*, признанная Турцией в качестве террористической организации.

В этой связи Анкара не может допустить, чтобы американское влияние на сирийском театре военных действий было неограниченным.

Между тем, ограничения американскому усилению, в данном случае, может создать только сотрудничество Турции с Россией. Поэтому если Вашингтон, заявляя о бессрочном нахождении в Сирии, будет вести себя крайне вызывающе, то, скорее всего, ему следует скорректировать свои взаимоотношения с SDF, а также считаться с турецким и российским фактором военного присутствия.

В противном случае, эскалация конфликта на территории Сирии может представлять значительную угрозу.

Денис КОРКОДИНОВ, специально для POLITRUS.com.

* — террористическая организация, запрещена в РФ.

ОБЩЕСТВО